Оскар Уайлд: Флорентийская трагедия

Я не могу. Поэтому спасибо.

От всей души спасибо. Ваш поступок

Из тех, что укрепляют государство.

Подумать только, благородный принц,

Забыв несправедливые различья,

Приходит в дом к простому человеку,

Как лучший друг.

Однако, мой синьор,

Я слишком дерзок. В следующий раз,

Надеюсь, вы придете к нам как друг,

Сегодня же пришли как покупатель,

Не правда ли? Шелк, бархат, что угодно

Могу вам предложить. Мои товары

По вкусу вам придутся. Правда, время

Уж позднее, но нам, торговцам бедным,

Приходится трудиться днем и ночью,

Чтоб как-то жить. А пошлины высоки,

И каждый город с нас взимает их;

А подмастерья дело плохо знают,

И даже жены смыслят в нем не много,

Хотя сегодня Бьянка помогла мне

Приобрести богатого клиента.

Не правда ль, Бьянка? Но довольно слов.

Где тюк мой? Где мой тюк, я говорю?

Быстрее развяжи его, жена.

Встань на колени, так удобней будет.

Не этот тюк - другой. Скорей, скорей!

Нетерпелив бывает покупатель,

Его должны обслуживать мы быстро.

Ну как, нашла? Неси сюда скорей.

Будь осторожна. Не помни случайно.

Взгляните, благородный мой синьор:

Вот луккская узорчатая ткань.

С таким искусством вытканы здесь розы,

Что не хватает запаха им только.

Пощупайте, синьор, какая ткань!

Нежней воды, прочнее стали, правда?

А эти розы? Тонкая работа!

Таких цветов не встретишь на холмах

Вблизи от Фьезоле иль Беллосгвардо,

Что знамениты розами своими.

Но розы там, завянув, умирают.

Таков удел прекрасного. Природа,

Подобно обезумевшей Медее,

Уничтожает собственных детей.

Нет, мой синьор, вы только посмотрите

На эту ткань: здесь вечная весна,

И погубить клыки зимы не смогут

Ее цветы: ведь каждый лепесток

Оплачен золотом, монетой звонкой,

Плодами бережливости моей.

Гвидо

Прошу, Симоне, хватит, я доволен.

Придет слуга мой завтра и вдвойне

Тебе заплатит он.

Симоне

Мой щедрый принц,

Целую ваши руки. Только есть

Еще одно сокровище у нас:

На мантию теперь взглянуть вам надо,

Ее соткал один венецианец.

На самом лучшем бархате узор

Изображает сочный плод граната,

Чьи зерна из жемчужин состоят.

И воротник весь жемчугом усыпан,

А сам не толще крыльев мотылька,

Белей луны, которую безумец

Под утро видит из тюрьмы своей.

Рубин в застежке - что горящий уголь,

Такого нет и у Отца Святого,

И в Индии подобного не сыщешь.

А вся застежка - образец искусства:

Челлини лучшую не мог бы сделать,

Чтоб угодить великому Лоренцо.

Носить ее должны вы: с ней ничто

Сравниться в нашем городе не может.

На стороне одной сатир рогатый

Преследует серебряную нимфу,

А на другой - Безмолвие подняло

Над головой своей хрустальный кубок,

И так искусно сделана фигурка,

Что кажется: дыхание сейчас

Наполнит грудь ее.

Послушай, Бьянка,

Да эта мантия, как по заказу,

Для принца сшита! Упроси его,

Чтоб он ее купил, он не откажет

Тебе ни в чем и мантию возьмет,

Хотя цена такая же, как выкуп,

Что требуют за принцев, взятых в плен.

Бьянка

Я разве твой приказчик? Почему

Расхваливать должна я твой товар?

Гвидо

Прекраснейшая Бьянка, я куплю

И мантию и все, что мне предложит

Купец наш честный. Выкуп заплатить

Обязан принц. Но только счастлив тот,

Кто взят был в плен таким врагом прелестным.

Симоне

Я посрамлен. И вы мои товары

Купить согласны? Тысяч пятьдесят

Я мог бы запросить за них, но вам

Отдам за сорок тысяч. Если все же

И это дорого, то цену вашу

Скорее назовите. Я хотел бы

В чудесном одеянье этом видеть

Вас, мой синьор, среди придворных дам

Цветок среди цветов!

Ведь говорят,

Что ваша милость к ним не равнодушна,

И где б вы ни были, они как мухи

Вокруг вас вьются.

Также слышал я

И о мужьях, украшенных рогами.

Чудн_о_е украшение!

Гвидо

Симоне,

Язык свой дерзкий прикуси! К тому же

Забыл ты о присутствии синьоры,

Чей нежный слух не может выносить

Подобной музыки.

Симоне

Да, я забыл,

Что здесь она. Любезный мой синьор,

Купите мантию. Ведь сорок тысяч

Безделица для вас, коль вы наследник

Джованни Барди.

Гвидо

Завтра я пришлю

К вам эконома моего, чье имя

Антоньо Коста. С ним веди дела,

И если ты согласен, то получишь

Сто тысяч.

Симоне

Как! Сто тысяч - вы сказали?

Сто тысяч! Не ослышался ли я?

О, знайте, мой синьор, что я отныне