Мара Будовская - Вечер в Муристане

Психиатр, читая мой дневник, наверное, спросит себя, а почему молодой здоровый парень ничего не пишет о девчонках, дискотеках, перепихонах?

Я бы, наверное, пустился бы во все тяжкие, если бы не Тая. Мне нравится хранить ей верность. Хотя я и понимаю, что она ко мне не приедет, и я, скорее всего, не увижу больше ни ее, ни дочь.

Дома скандал. Полотовы против Кокбекаевых. Мадам Полотова орет:

— Не затем я везла своего сына в Израиль, чтобы он на казашке женился! Кокбекаева отвечает, что она сама еврейка, дочь ее еврейка, и даже Шимшон, хоть и казах. А вот сынок Полотов непонятно в кого голубоглазый блондин. Папа — Полотов, голубоглазый блондин, и папа-Кокбекаев, природный казах, растаскивают жен по углам ринга. Шимшон Кокбекаев что–то бурчит про плавильный котел. Полотов бубнит, что в Ашдоде один его знакомый женился на московской прописке. Мне нет места на этом празднике жизни. Я иду в контору поработать.

Заставку, которую я сделал на пробу, действительно запустили в производство. То есть, не заставку, конечно, а сценарий по ней. Это мультсериал, и рисую его я. Аванс меня впечатлил. Только, думаю, Ломброзо получит за это в несколько раз больше. Но он — босс, а я — бедный студент.

Прихожу я на работу, в конторе никого нет. Включаю компьютер, открываю окно. Вообще–то, этого делать нельзя. Когда я открыл окно впервые, ко мне тут же прибежал снизу охранник. Но я не могу дышать несвежим воздухом из кондиционера. Я просто задыхаюсь. И мне плевать, если на улице жарко. Главное, чтобы воздух содержал кислород. Короче, я поработал над датчиком, и он больше не посылает на пульт охраны своих идиотских сигналов.

Окно в доме напротив тоже распахнуто. Это окно кухни. Ее обитательница, молодая хорошенькая женщина, все время что–то готовит. Запахи ее стряпни сводят меня с ума. Я, конечно, не голодаю, но таких запахов моя еда не источает. Я несколько раз видел эту девушку у нас в здании, она разносит по офисам обеды в алюминиевых судках. Цурило заказывает у нее то печеную форель, то лазанью, то тушеную куриную печень с пюре из батата. Цурило делает заказ всегда в десять часов, орет на весь офис, Иначе, откуда мне знать, что там у него на обед? Я в обеденное время обычно в университете.

Я сижу, рисую свой мультик, поглядываю на свою соседку, на ее высящиеся крышками над подоконником кастрюли, на ее торчащую над кастрюлями грудь, на ее черные блестящие волосы, на ее лицо и руки, и мультик рисуется сам собой.

Мой мультсериал — это трехминутные истории. Герои абстрактные — не то пуговицы, не то ягоды, но мужчины. Три друга. Сериал об их приключениях. По ходу текущей серии одному из них должен был присниться эротический сон. Я этот сон решил выполнить в своей (пока корявой) технике виртуального игольчатого экрана. Это выглядит, как художественная черно–белая съемка при очень резком свете, почти без полутеней. Но девушка получилась настоящей — из окна напротив.

Если я забуду тебя, Тая, нехай отсохнет моя десница. А она отсохнет, если я буду пользоваться ею так же интенсивно, как сегодня.

Интересно, а Пигмалион дрочил на Галатею?

Вчера мои компаньоны по квартире серьезно обсуждали, какую им после женитьбы взять общую фамилию. На букву «п». Нормальную, ивритскую фамилию. Например, Пеэри или там — Пирхи. Долго спорили, потом оставили фамилию Полотов, хоть в ней и звучит исконная жалоба.

Все обсуждения будущего бракосочетания и дальнейшей жизни молодых происходят на нашей съемной территории. Мы так не договаривались, но я молчу. Прихожу поздно и пытаюсь проскользнуть в душ и в свою комнату. Однако, оба семейства избрали меня на роль третейского судьи. То и дело я слышу: «Ну скажи ты им, Миш» — с обеих сторон. Это касается чего угодно — платья, букета, галстука, распределения обязанностей или воспитания будущих детей. Может быть, они узнали о Риночке?

Риночке уже два года. Она умеет разговаривать. Когда же я смогу поговорить с ней?

Ломброзо посмотрел серию с эротическим сновидением. «Кто это снимал?» — спрашивает, — «Бумчик?». И еще добавил, что, мол, странно, что Талила согласилась сниматься. Я чуть было не спросил, кто такая Талила. Но понял — та, из окна. Я ему объяснил, что это мультипликация. И тогда он велел мне изменить черты лица этой самой Талилы, потому что из–за нее могут быть неприятности. Я не понял, что за неприятности и почему, но черты изменил. Жалко мне, что ли? Тем более, что оригинальный отрывок я тоже сохранил.