Ивлин Во - Пригоршня праха

Бренда уже не плакала, она сидела съежившись на стуле. Пока Джок говорил по телефону, она не поднимала глаз. Потом сказала:

- Я поеду этим поездом.

- Нам пора двигаться. Тебе, наверное, надо взять на квартире какие-то вещи?

- Моя сумка... наверху. Сходи за ней. Я не могу туда вернуться.

По дороге она молчала. Она сидела рядом с Джоком - он вел машину - и глядела прямо перед собой. Когда они приехали, она открыла дверь и первой прошла в квартиру. В комнате не было почти никакой мебели. Она села на единственный стул.

- У нас еще много времени. Расскажи, как все было. Джок рассказал.

- Бедный мальчик, - сказала она. - Бедный, бедный мальчик.

Потом открыла шкаф и уложила кое-какие вещи в чемодан, раз или два она выходила в ванную.

- Вещи упакованы, - сказала она. - Все равно еще слишком много времени.

- Не хочешь поесть?

- Нет, нет, ни за что, - она снова села, поглядела на себя в зеркало, но не стала приводить лицо в порядок.

- Когда ты мне сказал, - начала она, - я не сразу поняла. Я сама не знала, что говорю.

- Я знаю.

- Я ведь ничего такого не сказала, нет?

- Ты знаешь, что ты сказала.

- Да, знаю... Я не то хотела... Я думаю, не стоит и стараться - что тут объяснишь. Джок сказал:

- Ты ничего не забыла?

- Нет, там все, что мне понадобится, - она кивнула на чемоданчик, стоявший на кровати. Вид у нее был убитый.

- Тогда, пожалуй, пора ехать на станцию.

- Хорошо. Еще рано. Но все равно.

Джок проводил ее к поезду. Была среда, и в вагоны набилось множество женщин, возвращавшихся домой после беготни по лондонским магазинам.

- Почему бы тебе не поехать первым классом?

- Нет, нет, я всегда езжу третьим.

Она села посредине скамьи. Соседки с любопытством заглядывали ей в лицо - не больна ли она.

- Почитать ничего не хочешь?

- Ничего не хочу.

- А поесть?

- И поесть не хочу.

- Тогда до свидания.

- До свидания.

Отталкивая Джока, в вагон протиснулась еще одна женщина, обвешанная пестрыми свертками.

Когда новость дошла до Марджори, она сказала Аллану:

- Зато теперь мистеру Биверу конец. Однако Полли Кокперс сказала Веронике:

- Насколько я понимаю Бренду, это конец для Тони. Захудалые Ласты были потрясены телеграммой. Они жили на большой, но убыточной птицеферме неподалеку от Принсес-Рисборо. Никому из них и в голову не пришло, что теперь в случае чего Хеттон перейдет к ним. А если б и пришло, они горевали бы ничуть не меньше.

С Пэддингтонского вокзала Джок отправился прямо в Брэттклуб. Один из мужчин у стойки сказал:

- Какой кошмарный случай с парнишкой Тони Ласта.

- Да, я при этом был.

- Неужели? Кошмарный случай. Позже ему сообщили:

- Звонит княгиня Абдул Акбар. Она желает знать, в клубе ли вы?

- Нет, нет, скажите ей, что меня здесь нет, - распорядился Джок.

VIII

На следующее утро, в одиннадцать, началось следствие и быстро завершилось. Доктор, водитель автобуса, Бен и мисс Рипон дали показания. Мисс Рипон разрешили не вставать. Она была очень бледна и говорила дрожащим голосом, отец испепелял ее грозными взглядами с ближней скамьи; под шляпкой у нее скрывалась маленькая проплешина, там, где сбрили волосы вокруг ранки. В заключительной речи следователь отметил, что в случившемся несчастье, как явствует из свидетельских показаний, некого винить, остается только выразить глубочайшее соболезнование суда мистеру Ласту и леди Бренде в постигшей их тяжелой утрате. Толпа расступилась, образуя проход для Тони и Бренды. На следствие явились и полковник Инч, и секретарь охотничьего клуба. Следствие велось со всей деликатностью и уважением к скорби родителей. Бренда сказала:

- Погоди минутку. Я должна поговорить с этой бедняжкой, рипоновсиой дочкой.

И прелестно справилась со своей задачей. Когда все ушли, Тони сказал:

- Жаль, что тебя не было вчера. К нам приходило столько народу, а я совершенно не знал, что говорить.

- Как ты провел день?

- Тут была лихая блондинка... Мы немного поиграли в петуха и курочку.

- Петуха и курочку? Ну и как, успешно?

- Не очень... Даже не верится, что вчера в это время еще ничего не случилось.

- Бедный мальчик, - сказала Вренда.

Они почти не говорили друг с другом с приезда Бренды. Тони встретил ее на станции; когда они добрались до дому, миссис Рэттери уже легла, а наутро она улетела на своем аэроплане, не повидавшись с ними. Они слышали, как аэроплан пролетел над домом, Бренда - в ванне, Тони - внизу, в кабинете, где занимался письмами, что стало теперь необходимостью.