Ивлин Во: Не жалейте флагов

Военная операция, описанная в третьей главе, является всецело плодом воображения. Ни здесь, ни где либо в другом месте автор не выводит ни одну из реально существующих воинских частей в составе вооруженных сил Его Величества. Никто из персонажей не имеет прототипов в ныне здравствующих мужчинах и женщинах.

И. В.

Накануне второй мировой войны – всю ту неделю догадок и опасений, которую лишь с иронией можно назвать последней неделей мира, – и в то самое воскресное утро, когда все сомненья наконец разрешились и все иллюзии развеялись, три богатые женщины только и думали, что о Безиле Силе. Это были его сестра, его мать и его любовница.

Барбара Сотилл была в Мэлфри; за последние годы она редко, лишь поскольку позволяли обстоятельства, думала о брате, но в то историческое сентябрьское утро он вытеснил из ее головы все прочие заботы. Она шла в деревню.

Они с Фредди только что прослушали выступление премьера по радио. «Мы сражаемся против зла», – сказал он, и когда она оставила позади дом, где, за малыми исключениями, прошли восемь лет ее замужества, у нее было такое ощущение, будто вызов брошен лично ей, лично ей угрожает опасность, словно безмятежное осеннее небо уже затмилось от кружащего в нем роя врагов и их тень нагло легла на залитые солнцем лужайки.

Что-то сладострастно-женственное было в красоте Мэлфри, другие прекрасные усадьбы могли иметь вид девственно-скромный или мужественно-дерзкий, Мэлфри же нечего было таить от неба; основанная больше двухсот лет назад, в дни побед и парадной шумихи, она лежала раскинувшись, дыша покоем и негой, великолепная, беззащитная, искусительная, – Клеопатра среди усадьб. Там, за морем, чувствовала Барбара, мелкий, завистливый ум, ум злобно аскетический, – порождение хвойных деревьев, – замышлял погибель ее дому. А ведь только из-за Мэлфрп она любила своего прозаичного, несколько несуразного мужа, только из-за Мэлфри отреклась от Безила, а с ним вместе и от какой-то частицы своего существа, которая зачахла, отмерла в увядании души, неизбежно сопутствующем всякому плодотворному браку.

До деревни было полмили по липовой аллее. Барбара шла пешком, потому что, только она стала садиться в машину, Фредди остановил ее, сказав:

– Бензина на пустые разъезды не будет.

Фредди был в форме и чувствовал себя ужасно неудобно в брюках десятилетней давности. Он еще вчера должен был явиться в штаб своей йоменской части и целых два вечера собирал свое обмундирование и снаряжение, которое за два года, прошедших со времени последних учений, надевалось кем попало при разыгрывании шарад и на пикники и валялось по всему дому в самых невероятных местах. Особенно много хлопот доставил пистолет. Фредди поднял на поиски весь дом и брюзжал не переставая: «Все это очень хорошо, но меня могут судить военным судом», пока няня не нашла пистолет в игрушечном буфете. Сейчас Барбара отправлялась на розыски бинокля, который, как ей смутно помнилось, она одолжила начальнику местных бойскаутов Дорога под липами вела прямо к деревне; парковые ворота тонкой кузнечной работы, подвешенные на облицованных рустом каменных опорах, и две сторожки при них выходили прямо на зеленую площадь деревни; напротив стояла церковь, а по бокам от нее две гостиницы, дом священника, лавка и ряды серых домов; на грубо прямоугольной травянистой лужайке посередине росли три массивных каштана. Деревня по праву, хоть и не желая того, слыла замечательным по красоте местом и за последнее время слишком часто посещалась пешими туристами, но пока что была избавлена от прогулочных автомобилей, для чего Фредди пришлось пустить в ход все свое влияние у местных властей; лишь три раза в день, по будням, а во вторник, когда в городке по соседству собирался базар, – четыре, здесь останавливался автобус, и для удобства пассажиров Фредди поставил в этом году дубовую скамью под каштанами.