Станислав Штейман - Волшебный жезл

После награждения Сталинской премией всему коллективу совхоза хотелось работать еще лучше, отдать Родине еще больше сил.

Таисия Алексеевна Смирнова и ее дочь Нина Смирнова стали бороться за экономию молока, которым они выпаивали маленьких телят. Они сумели сэкономить на выпойке каждого теленка почти по 100 литров цельного молока, при этом привес теленка не снижался. Сэкономленное молоко совхоз отправлял в госпитали и детские сады Костромы.

Однажды — это случилось летом — я заболел. Обойдя скотные дворы и телятники, я вернулся домой, чтобы прилечь отдохнуть. Но только задремал, как услышал звуки духового оркестра. Странно, это явь или мне пригрезилось? Я выглянул в окно: мимо дома шли солдаты. У многих из них на груди виднелись боевые ордена и медали. Впереди три человека торжественно несли обернутое в чехол знамя. Вид у знаменосцев был торжественный. В середине шел высокий, широкоплечий сержант, неся на вытянутых руках знамя, а по обе стороны от него с обнаженными саблями шагали ассистенты знаменосца.

Это было переходящее Красное знамя Государственного комитета обороны. Оно вручалось лучшему предприятию или лучшему совхозу. И это знамя должны были вручить нам.

На лужайке возле конторы сооружали временную трибуну. День был солнечный, теплый. Вскоре вся лужайка заполнилась народом: собрались рабочие, служащие совхоза. Прибыл из города секретарь обкома партии, из села Саметь приехала Прасковья Андреевна Малинина, пришли колхозники из окрестных деревень.

Под торжественные звуки оркестра боевой генерал вручил знамя директору совхоза. Вагинак Арутюнович Шаумян принял его, стоя на одном колене, поцеловал край знамени и поклялся от имени всего коллектива караваевцев, что и дальше мы не пожалеем сил для Родины и партии.

У развернутого знамени в почетный караул встали наши лучшие люди: Ульяна Спиридоновна Баркова и Евдокия Исаевна Грехова.

Много было праздничных дней в Караваевском совхозе, но этот праздник запомнился всем особенно: живя в глубоком тылу и занимаясь таким мирным делом, как выращивание племенных животных, мы чувствовали себя не оторванными от фронта, а крепко спаянными с фронтовиками. И боевые товарищи, находившиеся в тот день среди нас, относились к нам с таким же уважением, как и мы к ним.

Несмотря на все трудности военных лет, поголовье караваевского стада увеличивалось, удои не снижались, а жирность молока даже несколько возросла.

Из различных концов Советского Союза, из многих совхозов и колхозов, в которых имелись караваевские животные, приходили письма с благодарностью за выращенных нами бычков, дававших отличный приплод.

И вот в Москве снова стал вопрос: являются ли наши животные улучшенной разновидностью швицкой породы или же представляют собой новую породу, не существовавшую прежде?

Споры по этому поводу велись между животноводами все последние годы. Для того чтобы внести в этот вопрос ясность, была создана официальная правительственная комиссия; в нее вошли крупнейшие ученые и практики животноводства. Председателем комиссии был академик Ефим Федотович Лискун.

Вскоре эта комиссия прибыла в совхоз.

Накрапывал мелкий холодный дождь. Подняв воротники пальто и нахлобучив шляпы, члены комиссии направились к скотным дворам. Все это были люди немолодые, озабоченные тысячью дел. По всей вероятности, они устали с дороги, да к тому же были раздражены плохой и холодной погодой, а потому шли к скотным дворам довольно хмурые и молчаливые. Только академик Лискун, всегда словоохотливый, поглаживая свои седые отвисшие усы, шутливо говорил Митропольской:

— Ну, вот теперь мы увидим, Александра Даниловна, чему вы научились у меня, а чему вас переучил Штейман.

Уже на первом скотном дворе, когда члены комиссии, сопровождаемые Шаумяном, Митропольской и мною, шли вдоль прохода между стойлами, подолгу останавливаясь почти возле каждой коровы, настроение гостей стало заметно меняться.

Не заглядывая ни в какие бумажки, я сообщал членам комиссии, сколько молока дает каждая корова, какова жирность ее молока, называл ее возраст, перечислял всю ее родословную. При этом я старался видеть наших животных глазами гостей, как будто их вижу первый раз, и понял, что только слепой или просто недобросовестный человек может оспаривать создание нами новой, более продуктивной породы молочного скота, которая отличается от швицкой породы.