Станислав Штейман - Волшебный жезл

Ваня Ситушкин вернулся повзрослевший, возмужавший — я даже не сразу узнал его. Медали «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией», «За победу над Японией» красноречиво свидетельствовали о боевом его пути.

Когда я обнял его, то отчаянный бывалый фронтовик показался мне прежним мальчиком, пастушонком, бесконечно влюбленным в наши караваевские поля, луга, леса.

Он вынул из кармана какой-то предмет, обернутый в газету. Оказалось, что это моя книга, подаренная ему в тот день, когда он уходил на фронт. Она потерлась, истрепалась, испачкалась. Видно, не раз он вынимал ее, сидя у костра. Он пронес ее в вещевом мешке всю войну.

— Когда я рассказывал своим фронтовым товарищам, что у нас в Караваеве телят выращивают на холоде, а коровы дают по сорок — пятьдесят и даже по шестьдесят литров молока в день, мне не верили, надо мною смеялись, — рассказывал Ваня Ситушкин. — Тогда я давал им прочитать эту книгу и очень гордился тем, что я из Караваева. Я понял, что быть караваевцем — это все равно, что быть гвардейцем.

После демобилизации Иван Павлович Ситушкин был назначен бригадиром по выращиванию молодняка. Он взялся за работу с таким увлечением и такой энергией, что было ясно, как за время войны он соскучился по любимому делу.

В это время в моей жизни произошло еще одно очень важное событие. Во время проведения первой после войны избирательной кампании я был выдвинут кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР.

Я был очень взволнован оказанным мне доверием. Особенно растрогало меня то, что выдвинули меня кандидатом в депутаты в тех самых местах, где я начинал свой трудовой путь животновода, — в Горынском совхозе и окружающих его селах.

Зима в тот год стояла суровая. Мне приходилось много разъезжать по колхозам и совхозам Костромской области, в которых устраивались встречи кандидата в депутаты со своими избирателями. И во всех этих колхозах и совхозах я встречал горячий прием и большой интерес к моей работе и моей жизни, поэтому еще сильнее чувствовал свою ответственность перед народом.

В день выборов был тридцатиградусный мороз. Еще затемно я вышел из дому: беспокоили телята в холодном телятнике. Как-то они там? Покрыли ли их клетки соломой?

В морозном небе сверкали звезды, звонко поскрипывал под ногами снег. В телятнике уже хлопотали мать и дочь Смирновы. Под белые халаты они надели шубы. От этого и без того полная Таисия Алексеевна была похожа на снежную бабу, какую лепят ребята на дворе. Но это не мешало ей проворно управляться со своими делами.

Телятницы пришли раньше меня: им тоже не спалось, их тоже беспокоил мороз. Они бережно и ласково поправляли на трех новорожденных телятах попонки, а других, что были постарше, прикрывали сверху соломой. В телятнике было холодно: градусов пятнадцать или еще меньше. Белая изморозь покрыла мордочки некоторых телят, будто у них выросли седые усы и бороды, но все животные были здоровы и веселы.

Успокоенный, я вышел из телятника. Люди уже шли на избирательный участок. Окна во всех домах были освещены, из репродуктора, установленного на улице возле конторы, гремела торжественная музыка.

Выборы в нашей стране всегда устраиваются в воскресенье и проходят как всенародный праздник. И тот день для всех был праздничным — дома были украшены кумачовыми лозунгами и плакатами, на грузовиках приезжали избиратели из соседних деревень.

Несмотря на мороз, они ехали с песнями. Песня и музыка до поздней ночи звенели по всему совхозу. Но у меня с утра до самого вечера было множество дел. Праздновать было некогда. Лишь поздно вечером я, наконец, освободился. Домой пришел усталый и крепко уснул. На следующее утро меня разбудил телефонный звонок: звонили из Костромы и поздравляли с избранием в депутаты Верховного Совета СССР.

Незабываемое впечатление произвела на меня первая сессия Верховного Совета, на которой мне довелось присутствовать. Сотни людей: ученые и генералы, рабочие и колхозники, писатели и музыканты — представители всех национальностей, населяющих нашу необъятную Родину, — собрались в старинном Московском Кремле, чтобы решать государственные вопросы.

Прогуливаясь перед заседанием по громадному залу, я познакомился с другими депутатами Верховного Совета. Один из них был чабаном из Узбекистана. Он приехал в Москву в своем национальном пестром халате. Другой депутат оказался председателем крупного колхоза на Украине. Третий — выдающимся ученым, имя которого известно всему миру. Мы разговорились, и я узнал, что все трое в прошлом, до революции, были простыми батраками. И мне было очень радостно сознавать, что моя жизнь похожа на жизнь многих тысяч других советских людей.