Миклош Залка - Осада

«Или я сейчас же, немедленно, попытаю счастья — или же никогда. Если я теперь не покажу себя, то позднее мне уже никак не удастся пробиться к жирному куску пирога…» — С такими мыслями Бела надел куртку и зимнее пальто. Подмигнув матери, которая все еще неподвижно стояла возле раковины, словно скульптурное изваяние, он успокаивающе сказал ей:

— Мойте спокойно свою посуду. Делать вам это осталось совсем недолго: я позабочусь, чтобы в будущем вам не пришлось заниматься такой неблагодарной и грязной работой…

При этих словах сына отец выпустил изо рта клуб дыма и, не вынимая трубки, иронически заметил:

— Молодой человек, вы бы лучше оставили матери какую-нибудь мелочишку, чтобы на нее можно было бы купить, ну скажем, стакан содовой. — Тут голос отца стал тверже: — Свою получку, которую ты мне отдал, ты сам же по частям забрал обратно на свои нужды… В долг, конечно, как ты обычно выражаешься!..

Покраснев как рак, Бела выкрикнул:

— Вам до этого нет никакого дела! Я вам все верну! Разумеется, не из своего кармана! — И погрозив кулаком неизвестно кому, нахлобучил на голову шапку и выскочил из дома, так хлопнув дверью, что она, казалось, выстрелила.

Во дворе не было ни души, зато в полукруглом коридоре стояло несколько любопытных. «Подслушивали, мерзавцы!..» Бела молча прошел мимо, громко ступая по каменному полу. Несколько жильцов он встретил и на лестничной клетке, они испуганно уступили ему дорогу, а когда он подошел к воротам, то кто-то из них, не говоря ни слова, распахнул перед ним калитку. Такая любезность еще больше разозлила парня. «Куда ни посмотришь, кругом одни евреи! — мелькнула у него мысль. — А остолоп отец еще спасает их…» В этот момент Беле хотелось задушить отца, как какого-то преступника или же предателя. «Он сам намного хуже вот этих… намного хуже…»

После ухода сына отец продолжал сидеть в кухне, посасывая трубку, которая моментами чуть слышно посипывала. Жена Шандора все еще не шевелилась, но постепенно взгляд ее стал задумчивым, а затем по щекам потекли слезы, которые падали ей на грудь, а она все стояла и невидящим взглядом, казалось, наблюдала за сыном, которого перед ней уже не было, но который стоял тут несколько минут назад. Женщине очень хотелось, чтобы муж ее наконец-то заговорил, сказал бы хоть что-нибудь, все равно что, лишь бы только вывел ее из этого страшного оцепенения.

Но муж, как назло, ничего не говорил, а сама она не могла произнести ни слова, чувствуя, что все в ней словно оледенело: и сердце, и легкие, и язык, ей даже дышать было трудно. Женщина невольно вспомнила, как на днях, когда она гладила белье и нечаянно прикоснулась к обнаженному в одном месте электрошнуру, ее сильно ударило током, который парализовал ее: она хотела выпрямиться и не могла, как не могла выпустить из руки этот проклятый провод. Она лишь застонала от охватившего ее ужаса; к счастью, Бела, находившийся в соседней комнате, услышал стон матери и, подскочив к ней, выдернул из розетки вилку, освободив ее от ужасного шнура, который она все еще держала в руке. Но сейчас Бела не освободил ее от охватившего нервного оцепенения. Неожиданно она почувствовала сильную слабость в ногах и, испугавшись, что упадет на пол, схватилась руками за край ящика, в котором держала чистую посуду и столовые приборы. От резкого движения женщины тарелки жалобно задребезжали, а одна вилка с шумом свалилась на пол. Этот звук вывел мать из оцепенения, и она испуганно спросила мужа:

— Шандор, что же теперь с нами будет?

Шандор Бонда в этот момент углубился в воспоминания двадцатилетней давности. Взглянув на жену, он в течение нескольких секунд смотрел на нее такими глазами, будто только что очнулся от глубокого сна. Затем он немного поерзал на табуретке и, положив локти на край стола, вынул изо рта трубку и тихо сказал:

— Он приведет сюда нилашистов, — и, немного подумав, добавил: — Своих дружков.

— Этого не может быть… — еле слышно вымолвила жена. — Бела… — В этом месте она запнулась и замолчала, не сказав, как обычно, что ее сын хороший, добрый парень. Покачав головой, она так тихо, словно только для себя одной, повторила: — Этого не может быть… — И снова посмотрела на мужа.

Шандор молчал, не сводя взгляда с лица жены.

В глазах женщины появился страх.

— Нет… Этого не может быть… — повторила она еще раз прерывающимся голосом.

Шандор Бонда встал и, приблизившись к жене, погладил ее по плечам и коротко сказал:

— Успокойся.