Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

– Мистер Маллиган, я хочу договориться с вами относительно законопроекта Саутхэка, который вскоре будет представлен на рассмотрение сената. У нас семьдесят голосов, но нам нужно получить девяносто. Законопроект дошел до второго чтения, и это хорошие результаты. Я уполномочен сегодня поговорить с вами. Ваш голос будет стоить две тысячи долларов лично для вас начиная с того момента, когда билль будет подписан.

Мистер Ротерхит, который лишь недавно вступил в ряды оппозиционной прессы, не растерялся:

– Прошу прощения, – проговорил он, – я не расслышал ваше имя.

– Джерард, – ответил говоривший. – Генри А. Джерард.

– Спасибо, я обдумаю этот вопрос, – сказал предполагаемый сенатор Маллиган.

Как ни странно, в этот самый момент появился настоящий сенатор Маллиган, о прибытии которого громко возвестили несколько его коллег, находившихся в холле. После этого мистер Джерард и ловкий сенатор Ладриго благоразумно поспешили удалиться. Не стоит и говорит, что мистер Ротерхит немедленно воззвал к силам справедливости и добродетели. Пресса раструбила об этом маленьком происшествии. Это был очень громкий инцидент, который снова вернул вопрос в роковое поле публичного обсуждения.

Чикагские газеты призвали горожан к оружию. Они подняли крик, что старые и зловещие силы сторонников Каупервуда возобновили свою гибельную деятельность. Члены сената и палаты представителей получили суровое предупреждение. Безукоризненная позиция губернатора Суонсона преподносилась как образец для нынешнего губернатора Арчера. «От этой идеи за версту несет бюрократизмом, политической нечистоплотностью и мошенничеством, – гласила редакторская колонка в „Инкуайер“ Трумэна Лесли Макдональда. – Жители Чикаго и граждане Иллинойса хорошо понимают, кто и какая именно организация получит настоящую выгоду. Нам не нужна общественная комиссия, учрежденная по требованию частной трамвайной корпорации. Неужели щупальца Фрэнка А. Каупервуда вновь готовы опутать законодателей?»

Этот залп, появившийся почти одновременно с градом враждебных комментариев в других газетах, заставил Каупервуда нелицеприятно высказаться.

– Они могут катиться к дьяволу, – заявил он Эддисону за ленчем. – У меня есть право на продление моих концессий на пятьдесят лет, и я собираюсь получить его. Посмотрите на Нью-Йорк и Филадельфию. В восточных штатах могут только посмеиваться над нами; они не понимают, как могла сложиться подобная ситуация. Это все закулисная работа Хэнда, Шрайхарта и их приспешников. Я знаю, что они делают и кто дергает за ниточки. Газетчики поднимают лай каждый раз, когда получают приказ сверху. Хиссоп танцует под дудку Арнила. Молодой Макдональд – цепной пес у Хэнда. Они готовы на любую низость, лишь бы побить Каупервуда. Ну так вот, они не одолеют меня. Я найду выход. Законодательное собрание утвердит законопроект о пятидесятилетних концессиях, и губернатор подпишет его. Я лично прослежу за этим. У меня есть как минимум восемнадцать тысяч акционеров, которые хотят получать достойный доход на вложенные деньги, и я собираюсь обеспечить им это. Разве другие люди не становятся богатыми? Разве другие корпорации не получают десять, двенадцать процентов дохода? Почему я не должен этого делать? Или в Чикаго стало хуже жить? Разве у меня не работают двадцать тысяч человек, которые получают хорошую зарплату? Вся эта шумиха о гражданских правах и долге перед народом – просто крысиная возня! Разве мистер Хэнд признает свой долг перед общественностью, когда затронуты его интересы? Или мистер Шрайхарт? Или мистер Арнил? К черту эти газеты! Я знаю свои права. Любой честный законодательный орган даст мне достойную концессию для спасения от этих политических акул.

Однако к тому времени издатели газет стали такими же хитрыми и сильными, как и сами политики. Под большим куполом Капитолия в Спрингфилде, в холлах и конференц-залах сената и конгресса, в отелях и сельских округах, где можно было собрать малейшие крохи информации, везде находились их представители, ожидающие, слушающие и выведывающие. Призом для них в этой схватке были деньги и престиж. Они побуждали олдерменов-реформаторов созывать массовые митинги в своих округах. Владельцев собственности тоже побуждали к самоорганизации; так был сформирован комитет из ста видных горожан во главе с Хэндом и Шрайхартом. Вскоре после этого вестибюли, залы и кабинеты сенатских комитетов в Спрингфилде, как и коридоры одного из главных отелей, полнились тяжкой поступью священников, реформаторов и членов гражданских комитетов, которые разражались гневными речами, угрозами и бахвальством, а потом расходились только для того, чтобы освободить место для следующей партии.