Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

– Что ты такое говоришь, Беви! – воскликнула миссис Бэтджер. – И это с твоими-то возможностями! Выйди сначала замуж, а потом танцуй на здоровье. Так ты сможешь привлечь к себе определенное внимание.

– Из-за муженька? Как смешно! И за кого же вы предлагаете поскорее выйти замуж?

– Ну, если речь идет об этом… – протянула миссис Бэтджер с легкой укоризной в голосе, думая о Килмере Дельмо. – Но определенно, ты не можешь так сильно нуждаться в средствах. Если ты займешься профессиональными танцами, пожалуй, мне придется отказать тебе от дома, особенно если другие это сделают.

Она улыбнулась нежнейшей, благоразумнейшей улыбкой. Миссис Бэтджер почти всегда сопровождала свои предположения легким хмыканьем и покашливанием. Бернис убедилась, что сам факт этого разговора немного изменил отношение к ней. В мире миссис Бэтджер бедность была опасной темой. Одно лишь упоминание о ней вызывало ужас, как будто бедность была равнозначна фатальной ошибке или смертному греху. Бернис заподозрила, что другие перепугаются еще больше.

Впрочем, после этого разговора она предприняла робкую попытку знакомства с возможностью театральных ангажементов. Это был чрезвычайно неприятный эксперимент. Грязь и вонь в переполненных студиях, наглые, развязные театральные продюсеры, молодые соискатели и прочие обитатели этого притворного мира! Грубость! Бесстыдство! Плотские страсти! Она словно попала на скотобойню, и это ненадолго испугало ее. Откуда здесь взяться утонченности и деликатности? Как можно подняться над другими и сохранить достоинство в этом мире?

Каупервуд сделал очередной ход, выступив с предложением купить для них дом на Парк-Авеню, где Бернис могла бы устраивать светские приемы, а он сам иногда мог бы появляться в качестве гостя. Миссис Картер, обожавшая комфорт, с радостью приветствовала эту идею, обещавшую ей прочную финансовую стабильность на будущее.

– Я хорошо понимаю вас, Фрэнк, – заявила она. – Я знаю, что вам нужно какое-то место, где вы могли бы чувствовать себя как дома. Вся трудность заключается в Беви. С тех пор как этот убогий мужлан высказал нелепые обвинения в мой адрес, я вообще не могу по-настоящему поговорить с ней. Она не хочет делать ничего, что я предлагаю. Вы имеете на нее куда большее влияние, чем я. Если вы втолкуете ей, что к чему, все может получиться.

Каупервуд мгновенно увидел возможность для себя. Крайне довольный этим признанием слабости со стороны матери, он обратился к Бернис по своему обычному методу – исподволь подталкивать к нужному решению.

– Знаете, Беви, – сказал он однажды днем, когда застал ее одну. – Я тут гадал, не будет ли лучше приобрести для вас и вашей матери большой дом в Нью-Йорке, где вы с ней могли бы устраивать приемы на широкую ногу. Поскольку мне не нужно тратить деньги на себя, я могу потратить это на кого-то, кто найдет им достойное применение. Вы можете обозначить меня как дядюшку, кузена вашего отца или как-нибудь в этом роде, – легкомысленно добавил он.

Бернис, ясно увидевшая расставленную для нее ловушку, была ошарашена. Она не могла не думать, что новый дом, особенно если он будет красиво обставлен, будет превосходной находкой. Она давно заметила, что светские люди любят постоянные и благоустроенные жилища. Какие приемы она могла бы устраивать, если бы только прошлое ее матери не лежало на ней тяжким бременем! Это было похоже на сказку из «Тысячи и одной ночи», расписанную позолоченными миниатюрами. И Каупервуд всегда был таким дипломатичным. Его руки были такими изящными и сильными.

– Полагаю, дом, о котором вы говорите, сделает наш долг невозместимым, – с иронией заметила она с печальным жестом.

Каупервуд понял, что своим живым умом она сразу уловила смысл его намерений, и поморщился. И если бы только она уступила его силе, каждый доллар его огромного состояния был бы смиренно сложен к ее ногам. Она могла велеть ему уйти, и тогда бы он ушел; она могла велеть ему вернуться, и тогда бы он вернулся.

– Бернис, – сказал он и встал. – Я знаю, о чем вы думаете. Вы предполагаете, что таким образом я пытаюсь достичь собственных интересов, но это не так. Я не стану компрометировать вас за все сокровища Индии. Я объяснил вам мою позицию. Все, что я имею, принадлежит вам, по вашему выбору и на любом основании, какое вы сочтете нужным. Я не имею будущего без вас, никакого будущего. Кроме искусства. Я не ожидаю, что вы выйдете за меня замуж. Возьмите все, что у меня есть. Пусть высший свет склонится у ваших ног. Не думайте, что я когда-либо соберусь взыскать этот долг. Этого не будет. Я хочу, чтобы все это было вашим. Просто ответьте мне на один вопрос; другого не понадобится.