Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

Не стоит насмехаться над страстями неразделенной любви. Ее щупальца гибельны, их хватка грозит леденящей смертью. Сидя в своем будуаре вскоре после этих событий, разъезжая на автомобиле, гуляя, совершая покупки и нанося визиты тем немногим знакомым, которые у нее были, Эйлин днем и ночью думала об этой новой женщине. Бледное, изящное девичье лицо преследовало ее. Выл ли взгляд этих глаз, который казался таким отстраненным, на самом деле изучающим и оценивающим? Любовь? Каупервуд? Да! Да! Новый дом моментально и навсегда утратил для Эйлин всякую ценность, а ее мечта снова войти в высшее общество канула безвозвратно. Когда Каупервуд пропал на две недели, она заперлась в своей комнате, вздыхала, негодовала, а потом начала пить. В конце концов она послала за актером, который однажды уделил ей внимание в Чикаго и с которым она впоследствии встречалась в театральных кругах. В пьяном тумане ею двигала не столько похоть, как решимость отомстить. Несколько дней продолжалась оргия: вино, распутство, взаимные обвинениям, ненависть и отчаяние. Протрезвев, она задалась вопросом, что бы теперь подумал о ней Каупервуд, если бы узнал об этом? Смог бы он после этого любить ее? Смог бы даже терпеть ее присутствие? Но какая ему разница? Так ему и надо, мерзавцу! Она еще покажет ему; она разрушит его мечту, она превратит свою жизнь в сплошной скандал и утянет его за собой! Она опозорит его перед всем миром. Он никогда не получит развод! Он никогда не женится на той девушке и не оставит ее одну: никогда, никогда, никогда! Когда Каупервуд вернулся, она огрызалась без всяких объяснений.

Он сразу же заподозрил, что она следила за ним. Разумеется, он заметил ее опухшие веки, красные щеки и запах алкогольного перегара. Очевидно, она забросила мечту одержать какую-либо победу в светском обществе и увлеклась… Чем, кутежом? Он подумал, что после переезда в Нью-Йорк она не сделала ни одного разумного поступка для восстановления своего положения в обществе. Пошлые театральные и богемные круги, где во время его отсутствия или невнимания она развлекалась здесь, как и в Чикаго, были хуже, чем бесполезными; они были разрушительными. Ему нужно как следует поговорить с ней, откровенно признаться в своих чувствах к Бернис и обратиться к ее чувствам и здравому смыслу. Какие сцены последуют за этим! Тем не менее она может покориться судьбе. Ею могут двигать отчаяние, гордость и ненависть. Кроме того, теперь он может обеспечить ей весьма крупное состояние. Она может отправиться в Европу или остаться здесь и жить в роскоши. Он всегда будет оставаться в дружеских отношениях к ней и помогать советами, если она позволит это делать.

Разговор на эту тему, который в конце концов состоялся между ними, как будто пришел из ночных кошмаров. Он был громким и странным в стенах нового дома. Величественный особняк на Пятой авеню, сияющий огнями в ненастный воскресный вечер. Каупервуд задержался в городе, беседуя с финансистами из восточных штатов, которые могли повлиять на исход его законодательных баталий в Иллинойсе. Эйлин ненадолго утешилась мыслью о том, что в конце концов, для него любовь могла быть абстрактным понятием, а не жизненной необходимостью и влечением души. Вечером он уже сидел в зимнем саду и читал дневник Челлини, который кто-то порекомендовал ему, время от времени останавливаясь подумать о состоянии дел в Чикаго или в Спрингфилде либо сделать пометку. На улице в свете электрических ламп потоки дождя неслись по асфальту Пятой Авеню, а Центральный парк за окном был похож на сумрачный пейзаж Коро. Эйлин в музыкальной комнате равнодушно перебирала клавиши фортепиано. Она думала о недавнем прошлом, в том числе о Линде, о котором не слышала уже полгода, и о скульпторе Уолтере Ските, который сейчас тоже был где-то за пределами горизонта. Когда Каупервуд бывал в городе или дома, она имела обыкновение оставаться в доме или поблизости. Влияние супружеских привычек так велико, что они сохраняются еще долго после того, как от любви и преданности не остается и следа.

– Что за ужасный вечер! – заметила она, подойдя к окну и выглядывая наружу из-за парчовой шторы.

– Не слишком приятная погода, верно? – отозвался Каупервуд, когда она отвернулась от окна. – Ты не собиралась никуда выезжать сегодня вечером?

– Нет, только не это, – безразличным тоном отозвалась Эйлин. Она беспокойно встала из-за фортепиано и прошла в большую картинную галерею. Остановившись перед одним из «Святых семейств» Рафаэля, лишь недавно приобретенным, она остановилась посмотреть на безмятежный лик Мадонны.