Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

Он излучал добродушную непринужденность, которая в любое другое время вызвала бы улыбку на лицах собравшихся. В нем ощущалась первозданная сила, которая втайне раздражала почти всех, кто присутствовал в комнате. Они ерзали на своих местах с нервным и враждебным видом. Некоторые из тех, кто лично знал его, кивали в знак приветствия, – Меррилл, Лоуренс, Симмс и другие, но в их глазах не было и тени дружелюбия.

– Итак, джентльмены? – осведомился он после двух-трех секунд зловещего молчания. Хэнд отвернулся, а Шрайхарт глядел в потолок.

– Мистер Каупервуд, – спокойно начал Арнил, немало не смущенный легкомысленной манерой Каупервуда. – Как я уже сказал вам по телефону, это собрание пытается предотвратить весьма вероятную утреннюю панику на фондовом рынке. Господа Халл и Стэкпул находятся на грани банкротства. Их непогашенные займы весьма значительны и составляют семь или восемь миллионов долларов только здесь, в Чикаго. С другой стороны, есть активы в виде акций «Американской спички» и другого имущества, достаточные для того, чтобы упомянутые господа могли еще какое-то время продержаться на плаву, если только банки не потребуют возврата их займов. Как вам известно, рынок падает, а банки испытывают нехватку свободных денег. С этим нужно что-то делать. Сегодня вечером мы подробнейшим образом обсудили сложившееся положение и пришли к выводу, что ваши займы относятся к числу самых крупных активов, которые можно быстро реализовать. Мы с мистером Шрайхартом, мистером Мерриллом и мистером Хэндом делали все возможное для предотвращения катастрофы, но обнаружили, что некий бизнесмен, профинансировавший мистера Стэкпула под залог акций «Американской спички», выводит их на биржу с целью обрушить рынок. Мы позаботимся о том, чтобы это не могло повториться в будущем (при этом он жестко посмотрел на Каупервуда), но сейчас нам срочно нужны деньги, а ваши займы – наиболее крупный и доступный источник их получения. Полагаю, вы располагаете средствами, чтобы к утру расплатиться по вашим займам?

Арнил поднял голову, помаргивая колючими голубыми глазами, в то время как остальные, подобно стае послушных, но голодных волков, молча сидели, рассматривая еще целую и невредимую, но обреченную жертву. Каупервуд, остро чувствовавший их настроение, невозмутимо и бесстрашно оглядывался по сторонам. Его соломенная шляпа с голубой лентой балансировала на его колене. Кончики его пышных усов были лихо и надменно закручены вверх.

– Я могу погасить свои займы, – решительно произнес он. – Но я не советую вам или кому-либо из присутствующих здесь джентльменов требовать их к оплате.

Несмотря на легкость, с какой он говорил, в его голосе звучали угрожающие нотки.

– Почему бы и нет? – мрачно поинтересовался Хэнд, тяжело повернувшись и упершись в него взглядом. – Не похоже, что вы оказали какую-то особую милость Халлу и Стэкпулу.

Его лицо было багровым и хмурым.

– Потому что мне известна причина этого совещания, – с улыбкой ответил Каупервуд, проигнорировав упоминание о его обмане. – Я знаю, что эти джентльмены, которые сидят здесь и помалкивают, просто ваши марионетки, мистер Шрайхарт, мистер Арнил и мистер Меррилл. Мне известно, что вы вчетвером рассчитывали нажиться на этих акциях; мне известны ваши вероятные потери, а также то обстоятельство, что ради спасения от дальнейших убытков вы решили назначить меня козлом отпущения. И вот что я хочу вам сказать. – Тут он встал и выпрямился в полный рост, возвышаясь над присутствующими. – Вы не сможете это сделать. Вы не заставите меня таскать ваши каштаны из огня, и никакое официальное совещание не поможет вам добиться успеха. Если вы хотите знать, что делать, я вам скажу: закройте Чикагскую фондовую биржу с самого утра и держите ее закрытой. Потом дайте Халлу и Стэкпулу обанкротиться или же найдите деньги для того, чтобы вытащить их. Если вы сами не можете, пусть ваши банки сделают это. Если вы потребуете погасить хотя бы один из моих займов, прежде чем я сам буду готов заплатить, я выпотрошу все банки отсюда до самой реки. Тогда у вас будет паника, такая паника, о какой вы и не мечтали. Спокойной ночи, джентльмены!

Он достал часы, посмотрел на них и быстрым шагом направился к двери, по пути надевая свою шляпу. Когда он бодро спустился по широкой лестнице вслед за лакеем, поспешившим распахнуть перед ним дверь, в покинутой им комнате поднялся недовольный ропот.

– Разбойник! – в очередной раз гневно воскликнул Норри Симмс, потрясенный демонстративным пренебрежением Каупервуда.