Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

Тем временем Стимсон, Эйвери, Маккиббен, Ван Сайкл и другие, кто выступал на стороне Каупервуда, вели свою работу с «независимыми» олдерменами, с теми, кто по своим взглядам и характеру не выступал за реформаторские идеи; им было обещано, что если в течение двух лет они не станут поддерживать войну с Каупервудом, то получат бонус в виде годового вознаграждения в две тысячи долларов или, например, индоссирование неоплаченных векселей или погашение просроченной закладной с гарантией, что никто об этом не узнает. Такие предложения никогда не делались напрямую. Друзья, соседи или любезные незнакомцы приносили загадочные сообщения. Благодаря этому одиннадцать олдерменов, помимо десяти убежденных демократов, на которых можно было рассчитывать и в силу влияния Маккенти, были уже подкуплены. Хотя Шрайхарт, Хэнд и Арнил не знали об этом, их планы были подорваны еще на подготовительной стадии, и как бы они ни старались, заветное постановление о выдаче генеральной концессии неизменно откладывалось. Им пришлось временно удовлетвориться концессией на единственную надземную дорогу в Южной стороне, на территории Шрайхарта, а концессия для «Дженерал Электрик» обеспечивала контроль лишь над одной незначительной линией; при условии, что Каупервуд сохранит свое влияние, он мог без труда прибрать ее к рукам позднее.

Самое серьезное затруднение, теперь стоявшее перед Каупервудом, имело не столько политический, сколько финансовый характер. В те дни, когда Эддисон был президентом Национального банка Лейк-Сити, при строительстве и финансировании чикагских трамвайных линий Каупервуд пользовался этим банком в качестве главного кредитора. Впоследствии, когда Эддисон был вынужден уйти из банка и возглавил Чикагскую трастовую компанию, Каупервуд использовал ее как главный резервный фонд и привлек небольшие провинциальные банки, хранившие свои специальные депозиты в ее сейфах. После начала войны с ним и с его капиталами, возглавляемой Хэндом и Арнилом, самыми влиятельными людьми, контролирующими некоторые банки Чикаго, тесно связанными с нью-йоркскими финансовыми магнатами, появились тревожные сигналы: некоторые провинциальные банки намеревались отозвать свои депозиты из Чикагской трастовой компании под давлением, а за ними могли последовать и другие вкладчики. Только недавно Каупервуд осознал, до какой степени финансовая оппозиция настроена против него. С самого начала это обусловило необходимость поспешных визитов в Нью-Йорк, Филадельфию, Цинциннати, Балтимор, Бостон, а иногда даже в Лондон в поиске свободных денег, готовых к выгодному размещению. Во время одного из таких путешествий он познакомился с необычным человеком, что привело к осложнениям в его дальнейшей жизни, как личной, так и деловой, о которых он и думать не мог.

Повсюду Каупервуд встречался со множеством богатых людей, иногда высокомерных, иногда добродушных. В Луисвилле, штат Кентукки, он познакомился с полковником Натаниэлем Джиллисом, состоятельным человеком, коневодом, изобретателем и распутником, у которого он иногда брал займы. Полковник был видной фигурой в высшем обществе Кентукки. Проникнувшись симпатией к Каупервуду, он с удовольствием знакомил гостя с особенностями местной жизни в их непродолжительные встречи. Однажды в Луисвилле он сказал:

– С вашего разрешения, Фрэнк, сегодня вечером я собираюсь познакомить вас с одной из самых интересных женщин, которых я знаю. Она не слишком добродетельна, но очень занимательна. У нее за плечами долгая и трудная история. Она была женой двух моих бывших друзей, ушедших в мир иной, и любовницей третьего. Мне она нравится, я знал ее родителей, она была маленькой умной девочкой и остается замечательной женщиной, хотя годы дают о себе знать. Здесь, в Луисвилле она содержит нечто вроде дома утех для старинных друзей. У вас сегодня нет особых планов на вечер, не так ли? Не нанести ли нам визит?

Каупервуд, всегда испытывавший бодрость и некоторую игривость в обществе сильных мужчин, радушно относился к тем, кто мог быть ему полезен, сразу же согласился.

– Звучит довольно интересно, – сказал он. – Конечно, я пойду. Расскажите мне еще о ней. Она хороша собой?

– Довольно хороша. Но что еще лучше, она знакома с множеством прелестных женщин. – Полковник, у которого была седая бородка-эспаньолка и проказливые темные глаза, с серьезным видом подмигнул ему.