Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

Эйлин моментально, пусть даже интуитивно поняла, что имеется в виду. Предполагаемая студия на самом деле была «холостяцкими апартаментами».

– Не сегодня, – довольно нервно и взволнованно ответила она. – Как-нибудь в другой раз. А сейчас мне пора идти. Но мы еще увидимся.

– А это? – спросил он и взял ожерелье.

– Сохраните его, пока я не приду к вам, – ответила она. – Тогда я возьму его.

Эйлин немного успокоилась, когда убедилась, что он не собирается препятствовать ей. Но теперь она сама уже вовсе не была настроена препятствовать ему, а ее мысли были редкими и порывистыми, как облачка, разметанные ветром. Ей требовалось лишь время. Немного времени, и не более того.

Мрачная ярость Хэнда и душераздирающий гнев Хейгенина в сочетании с яростью Рэдмонда Парди, который не замедлил поделиться своей печальной историей, и мстительностью молодого Макдональда и его единомышленников из Чикагской железнодорожной компании, создали напряженную атмосферу, чреватую гибельными возможностями и драматическими последствиями. Самым важным элементом в этой картине был Хосмер Хэнд; будучи управляющим ряда торговых и финансовых учреждений Чикаго, а также чрезвычайно богатым человеком, он имел возможность причинить Каупервуду немалый материальный ущерб. Хэнд необыкновенно любил свою молодую жену. Он имел небольшой опыт взаимоотношений с женщинами, поэтому его изумляло и приводило в бешенство, что такой человек, как Каупервуд, посмел бесцеремонно вторгнуться в его владения и так легко оскорбить его достоинство. Теперь он пылал горячей, продуманной жаждой мщения.

Те, кто знаком с миром финансов и крупных денежных рисков, хорошо понимают, как ценно иметь репутацию честного, ответственного и солидного человека во многих успешных предприятиях, на которых стоит наш мир. Если люди сами не обладают кристальной честностью, то, по меньшей мере, желают видеть ее в других и верить в ее наличие. Никто, кроме предпринимателей, не стремится так много знать друг о друге, не собирает так тщательно крупицы слухов, так или иначе влияющих на финансовое или общественное положение человека, так помалкивает о собственных делах и следит так пристально за делами своих соседей. Доверие к Каупервуду оставалось все еще прочным, так как было известно, что его интересует развитие чикагского железнодорожного транспорта, что он своевременно выплачивает проценты по ценным бумагам, что он организовал компанию влиятельных людей, которые под его управлением контролируют Чикагскую трастовую компанию, а также трамвайные компании Северного и Западного Чикаго, и, наконец, Национальный банк Лейк-Сити, где Эддисон по-прежнему был президентом, считает его кредитные обязательства надежными. Тем не менее даже до настоящего времени у него имелись противники, такие как Шрайхарт, Симмс и другие солидные люди из Дугласовского траста, не упускавшие возможности раструбить всем и каждому, что Каупервуд выскочка, и что в его карьере есть свидетельства о разного рода махинациях, если не финансовом мошенничестве. В сущности, Шрайхарт, некогда состоявший в совете директоров Национального банка Лейк-Сити вместе с Хэндом, Арнилом и другими, подал в отставку с этого поста и вывел из банка свои активы под предлогом, что Эддисон благоволит Каупервуду и Чикагской трастовой компании и предоставляет необоснованные займы, ставящие под удар благополучие банка. Арнил и Хэнд, в то время не имевшие личных претензий к Каупервуду, сочли такое противостояние Шрайхарта необоснованным. Эддисон утверждал, что его займы для Каупервуда не были чрезмерными и не превышали средний размер банковских ссуд. Кредитное обеспечение было превосходным.

– Я не хочу ссориться со Шрайхартом, но боюсь, что его обвинения несправедливы, – заявил тогда Эддисон. – Он пытается выместить личную обиду на нашем банке, а это неподобающее поведение.

Хэнд и Арнил как трезвомыслящие люди согласились с этим и даже выразили восхищение твердой позицией Эддисона. Тем не менее Шрайхарт продолжал нашептывать, что Каупервуд усиливает позиции Чикагской трастовой компании за счет Национального банка Лейк-Сити с целью добиться полной финансовой независимости, после чего Эддисон покинет свой пост, и банку придется обходиться своими силами. Хэнд задумался над этим предположением, но не стал предпринимать никаких действий.

Лишь после того, как стало известно о связи Каупервуда с миссис Хэнд, его финансовое и общественное положение пошатнулось. Хэнд, чья гордость была глубоко уязвлена, помышлял лишь о суровом наказании. Встретившись с Шрайхартом на собрании директоров вскоре после известной неприятности, он сказал: