Галина Демыкина - Была не была

Володя махал через две ступеньки. 2-й этаж, 3-й…

Может, не говорить? А если Длинный подумает, что Алька сам не захотел прийти? Человек с такими глазами что хочешь сделает. 4-й этаж… До-до-ах-ха…

Доброе позванивание подстройки приближалось, и холод пальцев за воротником начал таять.

Там видно будет. Потом.

Когда Володя позвонил, за дверью засмеялись. «Нашелся! Вон он!» Тошка пустилась бегом по коридору.

— Ой, ну, Володя, ну что ж ты! Мы тут что придумали! — Ждали его. Рады ему.

— Чего придумали? Выкладывай!

Тошкины глаза по-кошачьи светились. (Удивительная все же девчонка!)

— Песню будем сочинять, вот что! Будет своя песня. Свои позывные тоже будут. Алька или я проиграем — все наверх!..

— Кто все? — засмеялся Володя.

— Еще друзья будут, — крикнул Алька из комнаты.

Дверь была открыта, и было видно, как он выбирается со своим баяном из низенького кресла:

— Ох и мебель, мученье мое! — Положил баян на кресло, широко шагнул: — Давай пять.

— Привет, Алька.

Нет, сейчас не надо говорить. Потом, потом.

В комнату протиснулась полосатая соседская кошка, потянулась, дрогнула хвостом. Тошка сразу схватила ее. Подняла ее усатую мордочку:

— Вот она, красавица, тигрица-ягуарица!

— Вот и воспоем кошку, — сказал Алька.

— А что? А что? — Тошка вся светилась. — Эта кошка — хороший человек. — Она всегда сближала эти слова и получалось: «хорошчеловек», Алька подсмеивался над ней:

— А я хорошчеловек?

— Конечно.

— А мой Джек?

— И твой Джек.

— А вот эта капуста на окне?

— Капуста? — Тошка весело кивнула. — Тоже хороший человек.

Володя смеялся и удивлялся сам: вот какую чепуху несут, а почему-то важно.

— Давайте про капусту песню! — крикнул он.

Тошка подбежала к пианино, стукнула по клавишам: получилось что-то вроде тринадцати негритят, как они пошли купаться в море.

Володя дурашливо запел:

Он задумался над рифмой, но Алька — он всегда был смелее — подхватил:

Тошка смеялась, согнулась прямо над клавишами. Алька скинул баян, плюхнулся в свое кресло, ухватил его за ручки и вдруг:

— Ура! Знаю! Давай, Тошка!

Тошка подхватила:

А Володя докричал:

Они и дальше придумали, как объединились кресло и капуста:

А потом уже сочиняла Тошка, а Володя с Алькой только рты раскрывали для подхвата.

Не было еще в жизни, никогда не было такого хорошего дня!

Когда спускались по лесенке, Володя сказал:

— Алька, тот длинный парень, который в парке…

Алька споткнулся, чуть не полетел.

— А, черт! — потер ногу. — Ну, чего там?

— Велел не позже восьми, сегодня.

— Все? — Алька, не глядя, протянул руку. — До завтра. — И стукнул кулаком в дверь. Был как раз его, второй этаж.

Почему это люди не понимают, когда им пора уходить?

Папа устал. Уже прямо не говорит — бормочет. Рот прикрывает пальцами, чтоб не видно, как зевает. А она все — та-та-та, ла-ла-ла. Тетя Лида. Об этом ее мама, между прочим, не просила. Покормила — и иди себе. Будь здорова. Оставь немножечко другим. Володе, например. Ему просто очень нужен сейчас отец. Очень.

— Папка, — зовет Володя из своей комнаты. Но дверь закрыта, не слышно. Да если бы и открыта — как услышать? — ведь тетя Лида! Мыслимо ли — от одного человека столько шума. А Володе надо сказать. Поговорить.

Про это, конечно, нельзя, — как вбежал тогда Алька, белый весь:

— Ты один?

— Один. А что?

— Знаешь… В общем… надо одну вещицу спрятать…

— Давай мне в стол.

— Нет, лучше не дома.

— Постой, Алька, в тополевое дупло можно.

— Ребята не стянут?

— Большие не лазят, а малыши не знают. Это наш тайник.

Алька глянул в окно — уже темновато было:

— Эх, народищу полно.

— А что это, Алька? Покажи.

— Не хочу тебя впутывать. Длинный дал. Ты знаешь, кто он?

— Кто?

— Ну, неважно. С ним не поспоришь.

— Ты его раньше знал, да, Алька?