Галина Демыкина - Была не была

— Что это — лежневка?

— Бревна положены по трясине, — вроде рельсов. Тяжелая дорога. Привез врача и увез, а мне и не показался. Чтоб я не благодарил. Не нужно ему это. Да… Так хороши люди — даже писать их не могу, — слаб я еще перед ними, маловат.

Художник затянулся и вдруг резко смял папиросу, быстро встал.

— Ну, будь! — крепко сжал руку. — Заходи. — И, обняв за плечи, провел через коридор.

Воскресный день подошел к вечеру, поостыл, стал мягче. И люди то метались, а теперь передвигались осмысленней.

— Ой, прости! — сказала какая-то тетка, налетев на Володю.

Заметила!

Его точно расколдовали. Он обрел место среди улиц! Среди улиц своего города. Пожалуйста, выбирай. Эта новая — светло упакованные дома с игрушечными — желтыми, красными, голубыми — балконами. А это — старый переулок, любой дом спроси, он, как хранитель музея, начнет рассказывать о былом — кто да что… И речка в каменных берегах — тоже, как и Володя, идет через город, через свой город, и город отражается в ней, определяет ее цвет и рисунок, ее холод и теплоту. И позванивает, позванивает над головой железными лепестками. (Вот ведь придумал как!) Город. Хорошо иметь свой город. Свои любимые улицы. Свой (подумать только!) парк. В Измайлове. Свой двор. (Володя не заметил, как ускорил шаги.)

И еще почему-то хорошо, когда тебя ждут и волнуются — не потерялся бы! Пусть даже сердятся.

Волнуются, между прочим, храбрые люди, которые воевали с первого до последнего. И еще о которых вот так говорят, как все равно о картинах: «Красива… очень красива…»

Володе показалось, что он долго бродил по свету и вот теперь возвращается, как блудный сын. (Он видел такую картину — сын этот старый, и отец почти такой же старый, и мать плачет в уголке.)

Володя даже глянул на себя в окно, как в зеркало: нет, еще нет бороды!

А двор был, как всегда. На зеленых лавочках, среди травы и цветов, сидели ошалевшие за день соседки.

— Охо-хо!..

— Да, не говори…

Возле них пристроились малыши:

— Мой! Мой фант!

— Даю тебе в лодочку…

Странная все же игра. И, между прочим, нелепая. На выбор. Почему надо выбирать — кого с собой? А если вместе — и Альку, и маму с папой, и Тошку. И художника, конечно… Мало, что ли, хороших людей? Всех, всех с собой!

Нельзя всех? Лодка потонет? Ерунда. Никого из них не оставлю.

Была не была!

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.