Лисандро Отеро - Так было. Бертильон 166

Был понедельник, и потому газет не приносили; пока готовили завтрак, Даскаль разглядывал фотографии в каком-то старом журнале.

Фина вышла из кухни, неся дымящуюся чашку кофе с молоком.

— Сеньор слышал? Говорят, Батиста занял «Колумбию».

— Не обращай внимания, Фина. Это болтовня. Вечно что-нибудь болтают.

— Нет, сеньор, это правда. Когда я ехала сюда в автобусе, то видела, что у участков полно полицейских. Кругом волнение. Все говорят, что Батиста сделал переворот.

Даскаль включил радио: все станции передавали музыку. Вместо утренних известий гуарачи и дансоны.

— А старики встали?

— Нет еще.

Даскаль постучался к ним в комнату. Из-за двери раздался чуть хриплый отцовский голос: «Кто там, что такое?»

— Это я, папа. Говорят, Батиста совершил государственный переворот.

Скрипнула сетка кровати, и вышел отец, накинувший на плечи халат.

— Неужели это правда?

— Не знаю, по радио не передают утренних известий.

Даскаль позвонил Марии дель Кармен.

— Мария, это правда?

— Да. Папе сказали на рассвете, и он ушел.

— Что же теперь будет?

— Не знаю. Никто ничего не знает. У нас телефон обрывают — все задают тот же вопрос.

Даскаль позвонил Маркосу Мальгору. Его мать, всхлипывая, ответила, что Маркос рано утром ушел в университет.

Даскаль повесил трубку и поплел к дверям.

— Ты куда, Луис? Не стоит сегодня выходить.

— Я только на минутку в университет.

«В «Колумбии» на каждом мосту разместили по двадцать пять солдат под началом офицера. У каждого — ручной пулемет. По обе стороны от входа — по станковому пулемету и расчету из пяти солдат. Позже охрану еще усилили.

Между половиной седьмого и семью часами утра послышалась сильная перестрелка со стороны Монсеррате, где-то в районе Рефухио и Колона; в президентском дворце переполошились; позже узнали, что перестрелка возникла между охраной дворца и людьми, которые преследовали кого-то в полицейской машине. В результате двое было убито и несколько человек ранено».

Они то медленно продвигались, точно муравьи, то вдруг решительно бросались вперед, чтобы тут же отступить, и снова, колеблясь и сомневаясь, нащупывали путь. Так они двигались и точно так спорили. Студенты на площади Каденас готовили контрпереворот. Даскаль смотрел, как они спорили и разговаривали, размахивая руками, яростно выкрикивая какое-нибудь слово, и вдруг выжидающе замолкали; говорили все разом, желая сказать одно и то же или совершенно противоположное. Даскаль искал Маркоса.

Швейцар на факультете права сказал, что видел его в ректорате. Маркос был там, у телефона.

— Какие новости? — спросил он, увидев Даскаля.

— Я и старого не знаю. Вот пришел, чтоб узнать.

— Подожди. — Маркос кончил разговаривать и повесил трубку. — Сейчас мне звонили наши. Они были во дворце. Говорят, что Прио послал нам грузовик оружия.

— Значит, будет сопротивление. Это начало гражданской войны.

— Не знаю, никто ничего не знает. Надо подождать. Батиста зашел слишком далеко, чтобы наши попытки могли чем-нибудь увенчаться.

— Зачем же пытаться тогда? — спросил Даскаль.

— Надо что-то делать.

Они направились в сторону площади Каденас, и там, подойдя к группе студентов, Маркос Мальгор рассказал им об оружии. В ответ раздались аплодисменты и восклицания, но радость, пожалуй, была не очень велика.

— Никому не хочется умирать, — сказал Маркос, — но, я думаю, такого случая и не представится.

Маркос с Даскалем зашли в буфет на факультете права. Спросили кока-колу.

— Кто привезет оружие? — поинтересовался Луис.

— Сенатор Техера. Прио Сам отдал ему приказ.

— А что вы станете делать с оружием?

— Не знаю, просто укрепимся здесь. Можно немного пошуметь.

— Но против танков и полицейских машин вы ничего не сможете.

— Никто и не собирается выступать против них.

— Тогда зачем же оружие?

— Ни за чем, просто надо что-то делать.

— Что значит «что-то»? Либо вы попытаетесь совершить контрпереворот, либо нет. А кто руководит всем этим?

— Никто никем не руководит. Просто ребята возбуждены. Только и всего.

— Тогда я не понимаю тебя, Маркос. И не понимаю, что ты тут делаешь. Совсем недавно ты сам говорил мне, что теперь ты выше всех этих глупостей.

— А ты что тут делаешь?

— Я пришел из любопытства, просто разобраться, что к чему.

— И сражаться не собираешься?

Даскаль мгновение колебался, потом ответил:

— Нет, сражаться я не буду.