Лисандро Отеро - Так было. Бертильон 166

Обе женщины стояли лицом к стене, подняв руки. В спину им смотрело дуло автомата. София сдерживала слезы, но не могла сдержать дрожь, сотрясавшую ее тщедушное тело. Ракель стояла спокойная, бесстрастная. Словно все происходящее никак ее не касалось. Ее прекрасные глаза выражали равнодушие и покорность.

Наконец полковник подошел к ним, держа в руке темные очки.

— Вас, видно, предупредили, суки? Но все равно попадетесь! Не сейчас, так после… Попадетесь!

Они с грохотом направились к джипу.

Старуха еще долго не выпускала дочь из объятий, хотя давно стих шум мотора полицейской машины. Она уже не плакала, а только вздрагивала. Но вот София оторвалась от девушки и крикнула с силой, которую ей придало отчаяние:

— Твой отец, Ракель! Он еще не пришел, его нет!..

И опять забилось в рыданиях ее маленькое тело.

Торговец Мартинес, входя в свою контору, толкнул дверь, как злейшего врага. Но, войдя, хмыкнул от удовольствия: девушка уже сидела на месте.

— Здравствуйте! Раненько вы сегодня!

— Добрый день. Я всегда прихожу раньше вас, — возразила она, грациозно повернув голову, и, лукаво улыбнувшись, снова склонилась над машинкой.

Сорокапятилетний торговец провел пятерней по редким рыжеватым волосам и показал в улыбке прокуренные зубы. Потом заложил руки за спину, и, не отрывая взгляда от девушки, подошел к ней ближе. Так была лучше видна ее склоненная шея. Левая бровь его слегка подрагивала.

— Видно, я плохой хозяин. — Улыбка его стала еще шире, а голос вкрадчивее. — Ты даже взглянуть на меня не желаешь.

— А для чего мне смотреть на вас? Вот не смотрю, и все!.. Не хочу…

Но все же повернулась к нему и подняла глаза. Веки томно затрепетали, она потупилась.

— Соринка в глаз попала? — заботливо спросил Мартинес и нежно взял ее за подбородок.

Девушка тряхнула головой, ее резкое «Нет!» прозвучало очень решительно, однако она улыбнулась, но тут же закусила верхнюю губку и, опустив голову на грудь, исподлобья взглянула на хозяина — такой взгляд выгодно подчеркивал красивый рисунок ее бровей.

Мартинес вынул из кармана ключи и, поигрывая ими, глядел на девушку, облизываясь, точно сытый кот.

— Минуточку, я сейчас.

Он подошел к двери своего кабинета, нашел нужный ключ. Плотно прикрыв за собой дверь, направился к холодильнику, достал широкий флакон, наполненный блестящими пилюлями, напоминающими орехи. Забросив в рот три пилюли, поставил флакон на место. Затем проглотил еще белую таблетку, запил ее водой, поморщился. Скинул свой синий с черным пиджак, оставшись в белоснежной сорочке и сером галстуке. Потерев руки, закурил сигару и, затянувшись поглубже, вышел из кабинета. В комнате, где сидела девушка, он расположился за столом рядом с ее столиком, во вращающемся кресле, обитом красной кожей.

— Ниобе, — позвал он, порывшись в бумагах.

Шумно отодвинув стул, девушка встала. Когда она шла к хозяину, ее бедра раскачивались так энергично, будто преодолевали сопротивление солнечных лучей и кондиционированного воздуха. Синяя жакетка и сиреневая юбка, такая узкая, что мешала шагу, казалось, вот-вот лопнут на ее молодом, крепком теле, щеки девушки пылали. Подойдя, она оперлась руками о стол и, низко склонившись, прощебетала:

— Я вас слушаю.

Сеньор Мартинес некоторое время молчал, не отрывая глаз от бумаг, потом поднял голову.

— Ты прочла книгу? — спросил он.

— Ах, да… Прочитала. — Взгляд ее перебегал с бумаг на хозяина и обратно. — Очень, очень интересный роман.

Она потупилась и воркующе засмеялась, разглядывая ногти.

— Просто интересный? — многозначительно подняв брови, спросил Мартинес.

— Ну… И остальное тоже… Он такой… Захватывающий…

— А как тебе понравилась сцена в постели? — Слова медленно падали с напряженно улыбавшихся губ.

Девушка снова засмеялась горловым, булькающим смехом, ресницы ее затрепетали, и она протянула:

— Да-а!..

Сеньор Мартинес еще несколько секунд пристально изучал ее, продолжая показывать свои желтые зубы, потом веско сказал:

— Да, Саган просто великолепна. Ну и девчонка у нее в романе! И с дядей, и с племянником! Вот она, современная жизнь. Но знаешь, у меня есть одно преимущество.

— Какое?

— У меня нет племянника.

— Зато у меня есть двоюродный брат, — с вызовом сказала девушка.

— Твой жених? — Голос сеньора Мартинеса вдруг сорвался, он яростно раздавил в пепельнице недокуренную сигару.

И пока она, закинув голову, смеялась, Мартинес встал и, обогнув стол, подошел к ней.