Мор Йокаи - Призрак в Лубло

А на самом деле куда хуже была участь тех городов, в которых не было ни турок, ни куруцев15, ни австрийцев и которые жили сами по себе, как, например, Кечкемет. Ведь там, где стояли войска какой-нибудь из воюющих сторон, одни они и дань собирали, и хозяйничали в городе. Враждебное им войско не смело туда и носа сунуть. В город же, где не было ничьих солдат, ехали за добычей все, кому не лень.

Вздумается, например, будайскому паше16 пополнить запасы продовольствия или денег, и отдает он приказ:

– Ну-ка, Дервиш-бек, напиши послание кечкеметскому бургомистру!

И вскоре летело в Кечкемет письмо, кудреватый стиль

15 Куруцы (венг. kurucok, от позделат. cruciati – крестоносцы), участники крестьянских восстаний в Венгрии 16 – начале 18 веков. Название восходит ко времени Восстания Дьердя Дожи 1514 года, начавшегося как крестовый поход против турок. В 17 веке куруцами стали называть участников (как крестьян, так и дворян) антигабсбургских освободительных движений под руководством Имре Текея (1678-1685), Ференца II Ракоци (1703-1711).

16 Будайский паша – наместник турецкого султана в части Венгрии, захваченной турками (XVI - XVII) вв.

которого не обходился без выражений вроде: «...не то поплатитесь своим голова».

Мало чем отличались и приемы cольнокского бека

Мусты, грабившего Цеглед Надькёрёш и Кечкемет вкупе с окрестными деревнями. Не проходило недели, чтобы он не налагал на эти города дань, посылая им приказ с припиской: «Сию грамоту повелителя вашего доставить не иначе, как конным нарочный, во все без исключения города в села». Имел виды на богатые города и его милость господин

Кохари – доблестный предводитель императорских войск,

– который слал свои распоряжения из Сечени. Даже его благородие Янош Дарваш, исправник из Гача, когда у куруцев появлялась в чем-нибудь нужда, не стеснялся поставить об этом в известность почтенных горожан. А уж они всегда в чем-нибудь да нуждались!

Кроме перечисленных собирателей дани, существовали еще в рыскавшие повсюду отряды крымских татар, и многочисленные бродячие шайки, действовавшие на свой страх и риск. Вот и попробуй тут со всеми ужиться в мире да в дружбе!

Между тем Кечкемет издавна славился своими ярмарками: все, что только было красивого или вкусного, свозили сюда турецкие, немецкие и венгерские купцы с половины Венгрии. И всякий раз торг этот заканчивался печально: в самый разгар ярмарки, поднимая столбы пыли на песчаной дороге, появлялись – откуда ни возьмись – то куруцы, то турки, то австрийское войско и, нагрузившись самыми дорогими товарами, исчезали. Только их и видели.

А отдувался за все славный город Кечкемет, потому что если купцов ограбили турки, то счет городу предъявляли австрийцы: «Возместите пострадавшим купцам убытки, иначе камня на камне от города не оставим». Вели же грабили сами австрийцы, то и тут бедным кечкеметцам приходилось худо, поскольку теперь возмещения убытков требовали уже турки и куруцы. И меньше чем тысячей золотых отделаться не удавалось.

Тщетно вздыхал бургомистр Янош Сюч, в отчаянье тыча тростью в землю:

– Откуда же вам взять? Ведь тут под нами не золотые россыпи, господа рыцари! Один песок до самого пекла.

В конце концов лопнуло у кечкеметцев терпение, и отцы города, посоветовавшись между собой, отправились к наместнику императора. Как сообщает в свих записках почтенный Пал Фекете, австрийский наместник очень расстроился, узнав, что посланцы Кечкемета явились к нему на прием.

– Не просите лишнего, все равно не дам, – сказал он.

– Не хотим мы ничего, твоя милость. Нам даже того много, что у нас есть.

– Valde bene, valde bene17! – воскликнул с улыбкой наместник.

– Просим тебя, твоя милость, забери ты у нас наши ярмарки!

Наместник подумал и, хмыкнув, заявил:

– Только плохой правитель, друзья мои, отнимает у людей то, от чего ему самому нет никакой пользы.

Однако вскоре пришло все-таки распоряжение импе-

17 Очень хорошо, очень хорошо! ( лат .)

ратора Леопольда I о том, что кечкеметские ярмарки отменяются. Куруцы и турки, узнав об этом, рассвирепели:

– Эти паршивые мещанишки хотят лишить нас приработка!

Однако и они были горазды на выдумку: на страстное воскресенье, перед пасхой, в Кечкемет ворвался знаменитый предводитель куруцев Иштван Чуда с отрядом и –

прямиком в монастырь францисканцев.

– Ничего не трогать, ребята! – приказал он своим удальцам. – Поймайте мне только игумена. Увезем его с собой, пусть потом выкупают.