Виктория Борисова - Рабство по контракту

Сейчас он твердо в это верил.

— А вот и я!

Марьяна вышла в джинсах, полосатом свитерке, волосы завязаны в хвостик, на лице ни грамма косметики… Такая домашняя, простая, Павлу она неожиданно понравилась больше, чем в офисном костюме с укладкой и тщательно наведенным макияжем. Просто на школьницу стала похожа.

— Пойдемте?

— Что? Ах, да, конечно!

Павел встал, и, пока он надевал в прихожей пальто, Найда вертелась под ногами, всем своим видом выражая предвкушение прогулки. Она даже улыбалась — так, как только собаки умеют.

На улице было морозно и снег искрился в свете фонарей. Они дошли до маленького скверика, и Марьяна отстегнула поводок.

— Гуляй, Найда!

Дальше началось что-то непонятное. Павел и сам не понял, как вышло, что они с Марьяной вдруг расшалились, как дети. Он и не знал, что можно вот так беззаботно бегать по снегу, швырять друг в друга снежками, вязнуть в сугробах, смеяться… Найда с удовольствием разделяла общее веселье, носилась вокруг, радостно лаяла, и длинные уши болтались чуть не до земли.

Но все хорошее когда-нибудь кончается. Скоро все изрядно устали и замерзли (а Павел и ботинки промочил, но не сразу это заметил), и даже Найда притомилась и тяжело дышала, свесив на бок розовый язык. Стало понятно, что пора возвращаться.

Но когда Павел направился к своей машине, Найда решила проявить характер. Она словно не хотела его отпускать, рвалась вслед, а потом уперлась всеми четырьмя лапами и нипочем не хотела идти домой. Марьяна взяла ее на руки, но собачка все равно упорно пыталась освободиться и смотрела таким взглядом, как будто хотела сказать: ну почему ты уходишь?

— Найда, что же ты за непослушная собака? — выговаривала ей Марьяна. — Пойдем домой, поздно уже!

— Давайте я вас провожу! — предложил Павел.

— Мы вас, наверное, задерживаем… Даже неудобно!

— Ничего! Это был хороший вечер. Неожиданный… Но хороший. Так что пойдемте.

И вот он снова оказался в прихожей Марьяниной квартиры. Кажется, все… Девушка и собака благополучно доставлены, время позднее, дольше задерживаться поводов нет.

— Ну, спокойной ночи!

Марьяна стояла, держа на руках собаку. Она молчала, но ее взгляд он чувствовал на себе почти физически. Он уже повернулся к двери, когда она тихо сказала ему вслед:

— Не уходи…

Уже на улице погасли тусклые фонари и ночная темнота вот-вот сменится серыми предрассветными сумерками, а Павел с Марьяной все никак не могли оторваться друг от друга. Спать им сегодня не пришлось вовсе. Даже совершенно обессиленные, опустошенные, они лежали, тесно прижавшись, словно не хотели расстаться ни на минуту.

«Три вещи есть недоступные мне и четвертую я не постигаю — путь стрелы в небе, корабля в море, змеи на скале и путь мужчины к сердцу женщины», — сказал когда-то Соломон Премудрый — и ведь прав, прав был старик! Сотни и тысячи лет прошли с тех пор, люди научились летать в космос и расщеплять атом, но никто еще не постиг тайны волшебного мига, когда двое становятся как одно целое.

И даже не в сексе тут дело, хотя такой ночи давным-давно уже не было… А может, и вовсе никогда в жизни. Главное — совершенно в другом. Редко, очень редко происходит между мужчиной и женщиной чудо узнавания, когда чувствуешь каждой клеточкой и кровинкой, что рядом — твой человек, может быть, единственный в мире.

Так (или примерно так) думал Павел, лежа в широкой кровати на скользких шелковых простынях. Пожалуй, только они и портили удовольствие… Неудобные какие-то, холодные.

Голова Марьяны лежала у него на плече, так доверчиво, что он даже пошевелиться боялся.

Но всему приходит конец. Резко улюлюкнул будильник на тумбочке у кровати. Марьяна сразу как-то вся встрепенулась, очнувшись от забытья, встала и потянулась за часами. В сумраке она была как античная статуя — белизна кожи, нежные, чистые линии… Павел невольно залюбовался ею.

— Марьяна… Какая же ты!.. — выдохнул он.

— Нет, не Марьяна. Вообще-то меня Надя зовут.

Она обернулась, смущенно улыбаясь, и откинула назад пряди длинных волос.

Впервые за много лет она назвалась этим именем. И ей казалось, что теперь так — правильно.

— А почему — Надя? — удивился Павел.

Это имя, такое простое и обычное, почему-то понравилось ему гораздо больше.

— Ну, это долгая история. Когда-нибудь расскажу тебе — если захочешь. А сейчас… — она посмотрела на часы, — пора вставать, между прочим.