Виктория Борисова - Рабство по контракту

Но сейчас ему понравилось здесь. Павел долго смотрел на гуляющих. Хотя бы никто не бежит, словно на пожар, и пары ходят, взявшись за руки, компании молодежи перекрикиваются, переговариваются на уже малопонятном для него языке (в память запало выражение «превед, медвед!» и пожелание кому-то «выпить йаду»), смеются своим шуткам…

Давно ли он сам был таким же? Ну, может быть не совсем, каждое поколение полагает себя единственным и неповторимым. И все же — грустно было думать, что пройдет всего несколько лет, и эти парни и девушки пополнят ряды солдат бесчисленной армии офисных сотрудников, станут одинаковыми в своих строгих костюмах неброских цветов (особенно поощряется серый!), и в глазах у них погаснет сияние юности. А что останется? Бытовые дрязги, погоня за деньгами, которых почему-то никогда не бывает достаточно, и ожидание старости.

Павел почувствовал, что изрядно продрог. И есть хочется… Он зашел в маленькое кафе, заказал пиццу с грибами и пеперони. Есть не спеша, не глядя на часы и не прикидывая, успеешь ли на очередную встречу, тоже было настоящим удовольствием! Он медленно прихлебывал кофе и смотрел на улицу. Просто река жизни… Течет, перекатывается, есть у нее и омуты, и водовороты, и остановить этот поток нельзя.

К столику подошел официант, убрал приборы.

— Что-нибудь еще будете заказывать?

Павел посмотрел в меню с некоторым сомнением. Можно бы, конечно, но куда уж больше! И так объелся сверх всякой меры. Как бабушка говорила, «сам сыт, а глаза голодные».

— Нет. И счет принесите.

Он полез в карман за бумажником. Пальцы наткнулись на что-то маленькое, твердое… Павел вытащил на свет божий свой талисман. Он и сам удивился, что за целый день ни разу не вспомнил о нем. Ну да, конечно, до того ли ему было!

В талисмане больше не было ничего особенного. Обыкновенный черный камешек немного необычной формы, гладкий, отполированный, блестящий… Похож на агат или обсидиан, или как они там еще называются. На Арбате море таких поделок.

— Ваш счет, пожалуйста.

Павел поспешно сжал талисман в кулаке. Почему-то он смутился, словно боялся быть застигнутым за чем-то недостойным. Пожалуй, теперь он ему больше не нужен. Глупо надеяться, что какой-то камень может принести удачу, и не полагаться на себя самого!

Он хотел было оставить его здесь, на столе, под салфеткой, но в последний момент передумал и сунул обратно в карман. Мало ли что… Может, еще пригодится.

И вообще, пора бы двигать отсюда. Скоро у Марьяны (то есть у Нади! Теперь про себя он называл ее только так) закончится рабочий день, надо пойти, встретить ее. Павел почувствовал, что уже скучает.

Он расплатился и вышел из кафе.

Ровно в шесть Марьяна стояла у выхода из офисного центра. Она чувствовала себя совершенно растерянной. Целый день даже работать толком не могла… Кандидату, пришедшему устраиваться на должность менеджера по ценным бумагам, она учинила форменный допрос о том, сколько лет он за рулем и попадал ли в аварии, претендента на вакансию водителя спрашивала, что такое индекс Доу-Джонса, перепутала показатели в отчете о проведенном тренинге по мотивации персонала…

Виноват во всем был, конечно, Павел. Она видела его лицо, его улыбку, его руки, без конца прокручивала в памяти каждое слово. Неужели вот оно, то, настоящее, чего она ждала так долго? Вроде бы нет в этом человеке ничего особенного, он не олигарх, не плейбой и даже не бог весть какой красавец, но при одной мысли о нем сердце летит к небесам и на лице против воли появляется идиотски-радостная улыбка. И бабушке он бы, наверное, понравился…

Но почему он не позвонил ей ни разу? Даже SMS не отправил. Она надеялась увидеть его в буфете во время обеденного перерыва, хотя бы мельком, чтобы обменяться взглядами, но почему-то он не пришел. Может быть, слишком занят? Уехал в суд или на деловую встречу? Или просто забыл о ней, сочтя эту ночь просто маленьким приключением, приятным, но не заслуживающим особого внимания. Как говорится, «постель — не повод для знакомства».

Думать об этом было страшно. Неужели сейчас, когда она впервые за много лет почувствовала себя такой счастливой, такой по-настоящему живой, придется снова натолкнуться на ледяную стену, спрятать свои чувства поглубже и залить тройным слоем цемента? Нет, нет, это было бы слишком жестоко! Неправильно как-то, несправедливо.

Марьяна изо всех сил гнала прочь дурные мысли. В конце концов, она ведь не девочка-подросток, которая впадает в отчаяние только из-за того, что мальчик не пригласил на дискотеку! Она убеждала себя, что надо идти домой, нечего мерзнуть здесь, что Павел непременно объявится рано или поздно и сам все объяснит, и даже если нет — в конце концов, его дело, скатертью дорога, не очень-то и хотелось… И все равно стояла на пронзительном зимнем ветру и упорно искала его взглядом. Коллеги расходились по домам, кто-то махал ей на прощание, и Марьяна, принужденно улыбаясь, махала в ответ. «Пока, счастливо, завтра увидимся…»