Виктория Борисова - Просто приворот

Грандмастер задумался. Если где-то рядом бродит неприкаянная душа, воплотившаяся в убийцу, кто знает, чем это может обернуться? Хрупкое равновесие между добром и злом и так слишком часто нарушалось в пользу последнего…

Из-под груды бумаг на столе грандмастер извлек пожелтевшую таблицу с изображением небесных светил, испещренную его собственными пометками, и долго изучал ее, бормоча себе под нос что-то вроде:

— Сатурн в Весах, тригон Марс — Юпитер… Ах, какой неудачный узел! Созвездие Змеелова в оппозиции…

Наконец грандмастер отложил свои вычисления.

— Будь по-твоему. Когда луна обернется темной стороной, убийца получит то, что заслужил.

— Мастер, ждать нельзя! Та девушка в парке — она ведь уже не первая. А потом будут и другие. Он спешит, и я должен опередить его!

Грандмастер нахмурился.

— Все в свой черед. К тому же завтра праздник Ламмас, и я не хотел бы омрачать его.

— Но…

— Снова повторяется старая история? Жалость застит твой разум. Один раз ты уже умер из-за этого, помнишь? И жертва твоя была напрасна… Думаешь, за полтысячелетия что-то изменилось?

— Нет.

— Разве люди стали умнее или добрее друг к другу?

— Нет.

— Тогда зачем ты снова?

— Прошу тебя! Я знаю, кто погибнет следующим, и хочу предотвратить новое убийство. Дай мне шанс!

Грандмастер с сомнением покачал головой.

— Ну хорошо. Если это так важно для тебя — можешь попытаться. Но предупредить, только предупредить!

Он встал, давая понять, что аудиенция окончена.

— Мастер, благодарю тебя! — Тринадцатый почтительно склонился. — Этого будет вполне достаточно!

Его лицо осветила радостная и благодарная улыбка. Он поспешно вышел, словно боясь, что грандмастер передумает.

Снова оставшись в одиночестве, грандмастер взял в руки хрустальный шар. Тысячи граней отражали пламя свечей, отблески играли, как живые, переливаясь всеми цветами радуги. Откуда-то издалека донеслась нежная мелодия, женский голос тихо, одним дыханием напевал:

Если бы грандмастер хоть на миг сомневался, что Ярнес Тибад, Тринадцатый страж Порога, вернулся в мир в теле Сергея Белова, родившегося более чем через четыреста лет после его смерти, эти сомнения сейчас рассеялись бы окончательно. Он тоже слишком жалел людей — даже когда они были недостойны этой жалости. Из-за того и погиб… Ярнес сам отдал себя в руки священной инквизиции, пытаясь остановить безумие охоты на ведьм, и умер под пытками. Всем им пришлось бежать под покровом ночи, бросив обжитые места…

А костры продолжали пылать.

Почти двести лет миновало, пока люди избавились от панического ужаса перед колдовством. Маятник качнулся в другую сторону, религию потеснила наука, человек возомнил себя хозяином земли, способным поставить себе на службу все тайны материи…

И все-таки рано или поздно каждый спрашивает себя: кто я? Откуда? Зачем пришел в это мир и куда иду? Что будет там, после смерти, за темной завесой, куда никому не дано заглянуть?

Грандмастер долго вглядывался в прозрачную глубину кристалла, словно хотел увидеть там ответ на вечные вопросы. Все люди бессмертны, но не все знают об этом. Одни верят в ад и рай, другие полагают, что после смерти наступает небытие, а кто-то и вовсе не думает об этом, полагая, что нужно взять от жизни все, что возможно, а что там дальше — неважно.

Почти никому из живущих не дано знать, кем они были раньше — может быть, к счастью. Древние греки верили, что милосердные боги погружают души умерших в реку забвения, чтобы при новом рождении освободить их от воспоминаний о прошлых жизнях, чтобы ни боль, ни чувство вины не омрачали существование в следующем воплощении.

Остаются только сны и видения, мечты и беспричинные страхи, влечение к давно забытому времени или месту и странное, будоражащее душу чувство дежавю, но мало кто знает, что все это лишь отблески прошлой жизни. Человек не всегда понимает, почему он поступает именно так, а не иначе, но очень часто необъяснимые вроде бы поступки продиктованы стремлением сделать все, что не успел прежде.

И пусть Тринадцатый не совсем обычный человек, но и с ним происходит то же самое.

Сейчас, как и в прошлой жизни, сердце его разрывается от жалости и душа бьется в отчаянной попытке остановить, вразумить, спасти…

Все повторяется.