Эми Фридман - Два лета

В просторном зале с выкрашенными в веселый красный цвет стенами шумно, на столах белые скатерти, горят свечи. Уютные запахи оливкового масла, томатного соуса и сыра витают над тарелками в руках снующих официантов. Джерри подводит нас к нашему излюбленному столику в дальнем конце зала. Тетя Лидия уже здесь, с бокалом красного вина.

Интересно, где накануне сидели Руби с компанией? Вспоминала ли она обо мне, о том, как здесь праздновали мои дни рождения? Жалела ли, раскаивалась? Впрочем, раз она даже сообщение «С днем рождения!» не удосужилась прислать, то все и так ясно.

– С днем рождения! – приветствует нас тетя Лидия, поднимаясь с места. Сегодня наконец они с мамой выглядят одинаково. На обеих черные платья и туфли на высоком каблуке, у тети Лидии волосы распущены. За стеклами очков видно, что у мамы такая же подводка для глаз. Даже жутковато с ними двумя. – Ты такая взрослая, ребенок. – Тетя Лидия обнимает меня.

Джерри, разложив меню на столе, уходит. Я благодарю тетю и обнимаю ее в ответ. Странно, ведь мы виделись всего несколько часов назад, на практическом занятии по фотошопу. Слава богу, она не упомянула в классе, что у меня день рождения, или – что было бы еще хуже – не запела с ними песенку. Так что для меня стало полной неожиданностью, когда после занятия Рен преподнесла мне безглютеновый кекс собственного изготовления – на вкус он был ужасный, но я сделала вид, что мне понравилось, – и подарочный сертификат в магазин «Вторая жизнь».

– Хью сказал, что у тебя день рождения, – сверкнув темно-лиловыми глазами, объяснила она.

Интересно, что еще ей рассказал Хью. И рассказал ли он вообще что-нибудь о дне, который мы провели вместе. Меня так и подмывало рассказать Рен обо всем, но я решила, что пока не стоит. А еще мне очень хотелось забыть о разногласиях и написать Руби обо всем в подробностях. Но я, конечно, сопротивлялась. Так странно, что никто не знает о том, что произошло между мной и Хью, кроме нас самих. В то же время мне даже нравится держать это в тайне. Можно вспоминать и улыбаться самой себе.

И сейчас, усаживаясь рядом с тетей и опуская сумку, я тоже улыбаюсь. Мама, сев напротив, кого-то высматривает в зале.

– Мам, не надо шептаться с официантом и делать большой секрет из того, что нам принесут именинный торт, – говорю я, сделав глоток воды. – Никакого сюрприза нет. Я знаю, что будет торт. – Бросаю взгляд на тетю. – Она делает это каждый год.

Тетя Лидия со смехом передает мне и маме корзинку с хлебом.

– Правда, Люси. Бросай это. Саммер уже шестнадцать.

В прошлом году тети на моем дне рождения не было, она уехала на какой-то музыкальный фестиваль в Канаду, но я помню, что она была с нами в «Оролоджио» за год до этого, когда мне исполнилось четырнадцать. Но я не обращала на нее внимания, только хихикала с Руби. Как же хорошо, что сейчас она здесь. Особенно потому, что Руби нет. А еще из-за неприятного чувства, что тетя меня избегает.

– Да я вовсе и не официанта высматриваю, – вздохнув, мама отламывает кусочек хлеба. – Я просто хочу, чтобы Макс нашел нас, когда приедет.

Макс. Хлеб черствеет прямо у меня во рту. Мама не произнесла о нем ни слова по пути в ресторан, и я тайно надеялась, что он отказался или – что было бы еще лучше – что они с мамой расстались.

– Я так рада, что ты дала Максу шанс. – Тетя Лидия поднимает бокал в честь мамы. Я смотрю на тетю искоса, мама удивленно улыбается. – Он прекрасный человек, – по своему обыкновению пылко, искренне продолжает тетя Лидия, – а ты, сестрица, заслуживаешь быть с прекрасным человеком после предыдущего «подарка».

– Лидия! – не сдерживается мама. Нахмурившись, она бросает на меня быстрый взгляд.

– Ты о папе? – Я перевожу глаза с тети на маму, готовая рассмеяться, несмотря на укол обиды за отца и прилив преданности ему.

Вчера я наконец получила от него приторное письмо с поздравлениями со сладким шестнадцатилетием, теплыми пожеланиями, уверениями в его скором возвращении во Францию и в намерении поговорить по скайпу. «Я должен рассказать тебе кое-что важное», – было написано в конце. Эти слова меня немного взволновали, но радость от того, что папа не забыл про день рождения, перевесила. После всего случившегося с поездкой во Францию папину планку пришлось сильно опустить.

– Прости, Саммер, – говорит тетя Лидия, обмакивая хлеб в блюдце с оливковым маслом. Губы сжаты, в карих глазах появилась какая-то жесткость. – Тебе следует знать, что я не очень хорошо отношусь к твоему отцу.