Эми Фридман - Два лета

– Да ладно. – Хью легонько толкает меня в бок, и я краснею еще больше. – Мне до тебя очень далеко. Ты не просто снимаешь, ты… как там? Ты «рисуешь светом». – На его лице расплывается широкая улыбка, но глаза по-прежнему серьезны. – Ты, безусловно, художник.

Не буду отрицать, что от его слов меня окатывает волной удовольствия. Вспоминаю экспозицию в музее и позволяю себе – одно мгновение – помечтать: вдруг и мои фотографии когда-нибудь выставят. Вдруг я похожа на папу больше, чем кажется? Но пока я отгоняю от себя эту мысль и возвращаю Хью его камеру. Так как он на несколько дней уезжает в Вашингтон, Ди-Си, он обещает вечером прислать мне свои фотографии. Я соберу наши работы в портфолио и на следующий день представлю все тете Лидии.

Мы встаем. Я чувствую себя опустошенной из-за мысли о том, что наш день подошел к концу. Не верится: лишь несколько часов назад я робела и была зажатой перед Хью. Да мы оба были зажаты. А теперь я, будто Рип ван Винкль, проснулась в новом для себя мире. Я думаю, что сейчас Хью попрощается и отправится за велосипедом. Но вместо этого он поднимается со мной по ступенькам до входной двери. Я чувствую, что Ро наблюдает за нами.

Я поправляю на плече лямку рюкзака, во мне снова просыпается волнение. Хью, глядя в пол, потирает шею, я теперь узнаю это его движение, оно появляется, когда он волнуется. Стараюсь дышать ровно.

– Спасибо за классный день, – говорит Хью в своей официальной манере. – Увидимся, как вернусь из Ди-Си?

Я киваю, мы ведь увидимся на занятиях. Но вдруг он имеет в виду встречу и в другом контексте?

– И да, пока не забыл, – добавляет Хью, краснея и делая шаг ко мне, – с днем рождения.

Он запомнил? Я в шоке: он запомнил мою болтовню в музее, в пятницу? Я все еще перевариваю это, как Хью вдруг нежно убирает локон с моего лица. По тому, как он это делает, ясно: ему нравятся мои волосы, он не считает, что я лохматая или растрепанная. Потом случается совсем невероятное: он наклоняется ко мне близко – я чувствую его свежий, мыльный аромат – и целует в щеку.

Меня поцеловал Хью Тайсон? Меня поцеловал Хью Тайсон! Это, конечно, не настоящий поцелуй. Но по тому, как его губы задержались на моей коже, а рука приподняла мой подбородок, ясно, что это поцелуй с… будущим. Поцелуй «А что, если?..». Чтобы окончательно не раствориться в своей радости, я прислоняюсь к двери. Хью, отступив на шаг, закусывает свою полную нижнюю губу. Думаю – надеюсь, мечтаю, – мне не придется говорить Хью, что он мне не нравится. Думаю – надеюсь, мечтаю, – мне не придется узнавать у Рен, кто нравится ему.

Я наблюдаю за тем, как Хью спускается вниз по ступенькам, садится на велосипед и, помахав рукой, скрывается в сумерках. Я с танцующим сердцем машу в ответ и отпираю входную дверь. Ро в окне сверлит меня глазами, он явно под впечатлением. Широко улыбаясь, я впархиваю в дом. Скорей бы день рождения!

Через два вечера, в день моего шестнадцатилетия, я все еще порхаю. Даже по дороге на ужин в «Оролоджио», куда я еду с мамой безо всякого желания, улыбка не сходит с моего лица. Постоянно прокручиваю в голове проведенный с Хью день и поцелуй «А что, если?» и все время улыбаюсь невпопад. А тете Лидии пришлось теряться в догадках, почему я краснела, как ненормальная, когда в понедельник представляла на занятии снимки водоема и Рип-Ван-Винкль-роуд.

– Именинница-то вся светится, – восклицает Джерри, бессменный метрдотель в «Оролоджио». Взмахом руки он приглашает нас войти.

Вот мое отражение в зеркальной стене у входа в ресторан. На коже румянец, губы чуть тронуты розовым блеском, наложенным в машине. Мне… нравится, как я выгляжу, несмотря на мое лицо в духе полотен Пикассо и всклокоченные волосы. На мне тот сарафан в горошек, я считаю его счастливым теперь, после того дня, проведенного с Хью (после купания в Гудзоне сарафан, конечно, пришлось постирать). Еще на мне греческие сандалии и серьги-кольца, а в руках черная сумочка, для такого случая одолженная у мамы. На запястье без плетеных браслетов Руби непривычно пусто, я все еще не свыклась с их отсутствием.

– Вчера была твоя подружка Руби, – будто прочитав мои мысли, замечает Джерри. Взяв два меню, он жестом приглашает нас с мамой следовать за ним. – С Остином и еще одной парочкой. Сказали, какое-то двойное свидание в честь юбилея.

– Ясно, – говорю я с вялой улыбкой.

Ну да. Дурацкий двухнедельный юбилей. Вторая парочка, конечно, Скай и Генджи. Фу. Чувствую, как мама сбоку окидывает меня быстрым взглядом, мы входим в зал. Меня раздражает, что Джерри знает всех в городе и готов разболтать о твоих личных делах всему миру, как человек-инстаграм. Я смогла сохранить ссору с Руби в секрете от мамы до сегодняшнего дня, и мне бы не хотелось рассказывать об этом сейчас, во время ужина в «Оролоджио».