Александр Сердюк - Порог дома твоего

А оно-то как раз и касалось. Не будем раскрывать, по каким едва уловимым приметам Шепетильников определил, что предъявленный ему паспорт — фальшивый. Профессия пограничника контрольно-пропускного пункта имеет свои тайны.

Старший сержант передал паспорт Москвичеву. Тот тщательно осмотрел документ, подумал: «Искусная работа, ничего не скажешь». И перевел взгляд на пассажира. Увидел, что прежняя веселость, несмотря на все попытки удержать ее, исчезает с его лица. Сдали все-таки нервы, сдали…

— Пройдемте, пожалуйста, со мной, — пригласил сухо и строго. — В служебную комнату.

Предстоящий разговор путешественнику удовольствия, конечно, не доставит. Устных извинений со стороны пассажира будет мало. Придется ему и кое-какие бумаги подписать, притом не чужим, не тем, что в паспорте, а собственным именем.

И опять капитан Москвичев несет очередное дежурство. Еще один неприятный разговор с иностранцем. Правда, у этого «гостя» документы были в полном порядке.

…Жак Флитье пожаловал в нашу страну с камнем за пазухой… Впрочем, это только так говорится. Прихватил он с собой предметы самые современные — новейшую продукцию научно-технического прогресса. И спрятал не за пазуху, а в более надежное место. Думал, никому и в голову не придет, что в пищевых жестяных коробках, наполненных рисом, могут лежать видеокассеты.

Жак Флитье, собираясь в Москву, был вполне уверен в надежности своей выдумки и без всяких колебаний занялся покупками: выбрал самые вместительные коробки, целых четыре, приобрел несколько килограммов риса, самого высшего качества. А вот видеокассеты выбирать не пришлось. Ему доставили их на квартиру. Что послать русским, определяли люди более компетентные, чем он. С телевизионного экрана — разумеется, в том случае, если эти кассеты удастся провезти, — на них обрушатся сцены, действующие на психику подобно сильному разрушительному средству. Звериная жестокость. Бесконечные, с мельчайшими подробностями, убийства. Порнография. Это ведь тоже пища, да еще какая! Правда, ядовитая. Что ни кассета, то три часа экранного времени. Четырежды три — двенадцать. Половина суток полного видеобезумия!

Жак Флитье прибыл в Шереметьево рейсом 720. Внешне особого внимания на себя не обращал. С абсолютно спокойным видом протянул пограничнику паспорт, зная заранее, что никаких претензий в отношении документов к нему не будет. Да и в таможенном зале полная уверенность еще долго не покидала его. Сойдет, не может не сойти! Придумано все очень хитро, попробуй обнаружь!

Инспектор таможни показал Флитье, куда поставить чемодан. Что ж, пожалуйста, могут ли быть у него возражения, если во всех таможнях мира такой порядок. Светится экран, на нем какие-то тени — внутренности дорожного чемодана. Сейчас инспектор чем-то напоминает врача-рентгенолога.

— Вам придется открыть свой чемодан, — вежливо и негромко произнес инспектор на французском языке.

Флитье услужливо бросился к замкам.

— Нет, нет, только не здесь… Вы пройдете с нами в отдельную комнату.

— Что вас интересует? — спросил Флитье, как только закрылась дверь. — Мои личные вещи? Или коробки? В них рис, я везу его знакомым соотечественникам, работающим в Москве. Они очень любят готовить плов и попросили привезти.

— Нас интересуют коробки, — сказал инспектор, терпеливо выслушав объяснения, и взглянул на офицеров Солдатова и Москвичева, вошедших по его приглашению.

— Странно… Очень странно, — продолжал Флитье. — Ввозить в вашу страну рис не запрещено. Тем более в таком мизерном количестве. — Он рассмеялся.

— Посмотрим, что у вас за рис. — Инспектор был непреклонен.

Все четыре коробки лежали на дне чемодана рядышком. Флитье сам вытащил одну из них, услужливо снял крышку.

— Вот видите… Рис! Можете и рукой пощупать.

— Щупать не будем. — Инспектор сдвинул на край стола телефон и расстелил газету. — Можно его высыпать? Вот сюда. Гарантирую, на пол не упадет ни единого зернышка.

Флитье в одно мгновение побелел. Губы его, силившиеся что-то произнести, вдруг мелко задрожали…

На видеокассеты, не заявленные и не предъявленные таможне, было заведено контрабандное дело. Флитье ничего другого не оставалось, как признать себя виновным. То, что он намеревался совершить, имеет точное наименование: идеологическая диверсия.

Ассортимент «товаров», развозимых по свету контрабандистами, непрерывно обновляется и расширяется. Одни выходят из моды, как, например, всевозможное тряпье, другие все больше в нее входят. Ныне самым ходовым «товаром» стали видеокассеты, наркотики, журнальчики и брошюрки антисоветского содержания, непристойные открытки. Предназначение у них одно: разбудить в человеке низменные инстинкты, разрушить и истребить все духовное, нравственное. Вот и летят, подрядившись за доллары и фунты стерлингов, эмиссары различных западных спецслужб, современные «крестоносцы», сеятели вражды и пошлости.