Элинор Портер - Поллианна [litres]

– Твой отец был священником, Поллианна?

– Да, сэр. Разве вы не знали? Кажется, все об этом знают. Он ведь женился на родной сестре мисс Полли…

– Ага, понятно. Видишь ли, я не так давно живу в этом городе и ещё не успел изучить так подробно истории здешних семейств…

– Конечно, сэр, – улыбнулась Поллианна.

Воцарилось долгое молчание. Священник продолжал сидеть под деревом, казалось совершенно позабыв о присутствии девочки. Он снова вытянул из кармана свои конспекты и расправил их. Однако на этот раз не стал их перечитывать. Просто сидел и внимательно рассматривал лежащий на траве лист.

Пожелтевший осенний лист.

Мёртвый.

Глядя на священника, рассматривающего листок, Поллианна почувствовала, что её сердце сжимается от жалости.

– Прекрасный день, не правда ли? – робко пролепетала она.

Ей показалось, что слова её упали в пустоту. Но потом священник вздрогнул и поднял глаза.

– Что?.. Ах да! Прекрасный, ты права.

– И совсем не холодно. Хотя уже октябрь, – с надеждой продолжала Поллианна. – У мистера Пендлтона есть камин, но он говорит, что он ему не нужен, и зажигает огонь для красоты. Ему просто нравится смотреть на пламя. Мне тоже… А вам?

Ответа не последовало. Поллианна нетерпеливо вглядывалась в лицо священника, а затем попробовала зайти с другой стороны.

– Скажите, сэр, а вам нравится быть священником?

На этот раз ответ пришёл мгновенно.

– Нравится ли мне? Какой странный вопрос! Почему ты спрашиваешь, милая?

– Просто так. Вы немного грустный. И я вспомнила про папочку. У него тоже иногда был такой вид…

– Вот как… – вежливо отозвался пастор, не отрывая глаз от осеннего листа.

– Да, сэр. И я тоже спрашивала его, находит ли он радость в своём пастырском служении…

На губах священника появилась едва заметная грустная улыбка.

– Ну и что он отвечал?

– Говорил, что, конечно, без сомнения… Но при этом всегда добавлял, что если бы не радостные стихи, то, наверное, давно бы бросил это занятие…

– Какие ещё «радостные стихи»?! – удивлённо спросил пастор.

Забыв про осенний лист, он недоуменно взглянул на девочку.

– Ну, это папочка их так называл, эти стихи, – засмеялась Поллианна. – В Писании-то они называются по-другому. Это те места, которые начинаются словами «Блаженны вы…» и «Радуйтесь ибо…». Ну, вы знаете. В Писании таких целых восемьсот мест!

– Восемьсот?!

– Ну да. Там, где говорится, что нужно радоваться. Поэтому папочка и называл их «радостными стихами».

– Ах, ты об этом! – пробормотал пастор.

На его лице появилось странное выражение. И он невольно взглянул на конспект, который держал в руках. «Горе вам, книжники и фарисеи…»

– Вот что твой папа называл радостными стихами…

– Именно! – с жаром подтвердила Поллианна. – Он говорил, что, когда ему пришла в голову мысль пересчитать их, от одного этого ему стало гораздо легче на душе. Он также говорил, что раз Господу Богу было угодно целых восемьсот раз обратиться к нам с этими словами, то, значит, Боженька хотел, чтобы мы радовались. Хотя бы время от времени. Папочка очень горевал, когда впадал в уныние из-за всяких проблем… Когда дамы из благотворительного комитета начинали склочничать между собой и всё такое… То есть я хотела сказать, начинали спорить друг с другом… Ну вы понимаете… Тогда эти радостные стихи были для папочки огромным утешением… К тому же, – поспешно продолжала девочка, – благодаря этим стихам папочка придумал нашу игру… То есть когда случилась та история с детскими костылями… Вернее, эти радостные стихи натолкнули его на саму идею игры…

– Про какую игру ты говоришь? – полюбопытствовал пастор.

– Это когда вы стараетесь найти что-то радостное в том, что вас окружает. Как в случае с костылями… – И Поллианна принялась рассказывать пастору историю о детских костылях.

Пастор слушал её с большим вниманием.

Немного погодя Поллианна и священник спускались с горы, по-дружески взявшись за руки. Лицо девочки радостно сияло. Она обожала обстоятельные беседы, а сейчас как раз ей выпала такая возможность. Пастор оказался на редкость благодарным и понимающим слушателем, с интересом вникавшим во все подробности замечательной игры. Ему также было интересно узнать обо всём, что происходило с Поллианной на старом месте жительства.

У подножия холма они распрощались. Поллианна отправилась в одну сторону, а пастор в другую.