Сьюзен Ховач - Наследство Пенмаров

Я остановился, пытаясь отдышаться. Отбросив волосы со лба, я стер с лица слезы, которые давно высохли, а затем, поправив галстук, стал спускаться вниз по холму в долину, к освещенным окнам фермы Рослин.

Сверкнула молния. Удар грома заглушил стук моего кулака в заднюю дверь. Молния сверкнула опять, и на одну жуткую секунду, далеко-далеко на горизонте, я увидел моторный цех шахты Динг-Донг, вырисовавшийся на фоне штормового неба.

– Есть кто-нибудь дома? – закричал я.

Дверь на дюйм приоткрылась, и старая карга Гризельда просунула в щель нос, чтобы посмотреть, кто там.

– Чё те надо? – Она смотрела на меня с сильнейшим подозрением. – Чё те надо от нас?

– Впусти меня. – Я бы оттолкнул ее, но дверь была на цепочке. – Где твоя хозяйка?

Откуда-то издалека, из освещенной комнаты, я услышал тихий голос Джанны:

– Кто там, Гризельда?

Старая ведьма повернула голову:

– Это молодой мистер Марк.

Ее слова до сих пор звучат у меня в ушах. Она не сказала: «Мистер Касталлак» или хотя бы «Молодой мистер Касталлак». Просто: «Молодой мистер Марк».

– Ну что ж, впусти его, – сказала Джанна Рослин, и в ее спокойном, ровном голосе прозвучала нотка нетерпения. – В самом деле, Гризельда, разве можно быть такой негостеприимной?

Старая карга, ворча, сняла цепочку и открыла дверь еще на несколько дюймов. Я протиснулся мимо нее в комнату.

Она стояла у стола. Я некоторое время ее не видел, и ее осанка и красота поразили меня, словно в первый раз. Она, как всегда, была в черном, на воротнике приколота брошь, камея из полудрагоценного камня. Я помню, как удивился, увидев в ее руке номер «Времени», издаваемой в Пензансе газеты, которую она, по всей видимости, читала, когда я ее прервал. Странно было видеть, пусть даже местную, газету в руках у владелицы отдаленной фермы.

– Добрый вечер, мистер Касталлак, – произнесла она. – Какой неожиданный сюрприз.

– Добрый вечер, миссис Рослин, – сказал я.

Начинался дождь. Молния вновь рассекла пространство за окном, а секундой позже грянул гром.

– Гризельда, – спросила Джанна, – все окна наверху закрыты? А тебе, Энни… – (бедная полоумная служанка дрожала как осиновый лист), – не надо бояться. Гром не причинит тебе вреда. – Она повернулась ко мне. – Мы только что приготовили чай. Хотите?

– Да… пожалуйста. Если можно.

Она подошла к буфету, достала еще одну чашку и блюдце и поставила их на стол. Черный, как чернила, чай потек из носика чайника.

– Молока?

– Да. Немного.

– Положить сахар?

– Нет, спасибо.

Она поставила мою и свою чашки на поднос и направилась к двери.

– Пройдемте в гостиную.

Я проследовал за ней по коридору в гостиную. Неожиданно я почувствовал, что скованность проходит, а силы и энергия возвращаются ко мне.

– Пожалуйста, садитесь. – Она задвинула шторы. – Вам не холодно? Разжечь огонь?

– Нет, спасибо.

Мы сели друг напротив друга за маленький столик. Гром опять прокатился по долине, в окна ударил дождь.

– Вы выглядите очень усталым, мистер Касталлак, – сказала она. – Вы хорошо себя чувствуете?

– Спасибо, хорошо.

Она пристально на меня посмотрела, словно заподозрила было, что я пьян, но, по всей видимости, все-таки решила, что трезв.

– Позволено мне будет спросить, почему вы пришли ко мне в такой час?

– Да, – ответил я. – Вы можете спросить. Но ответить мне нечего. Я не знаю, зачем пришел. Может быть, потому, что мне некуда пойти.

Она пила чай. Больше вопросов она не задавала. Просто ждала, чтобы я объяснился, но я не мог ничего объяснить, поэтому, лишь бы что-нибудь сказать, спросил:

– Почему вы читаете «Время»?

Наступила пауза. Она казалась удивленной.

– Может быть, – сказала она наконец, – потому что умею читать.

Тогда я понял, почему газета показалась мне странной в ее руках. Несмотря на социально ориентированное законодательство семидесятых годов, большинство женщин ее класса по-прежнему оставались безграмотными.

– Вы ходили в школу? – неловко спросил я.

– Нет.

– И все же вы умеете читать.

– Я научилась.

– Вы, должно быть, были очень одаренной ученицей, если научились читать без учителя.

– У меня был учитель. Но не в школе.

– А… а по другим предметам у вас тоже был учитель?

– Да, мистер Касталлак, – сказала она. – Думаю, что можно сказать и так. Чтение – лишь одна из наук, которыми я овладела в молодости.

– В Сент-Ивсе?

– В Сент-Ивсе.

Я попробовал чай. Он был крепким, как микстура. Я сделал еще глоток.