Сьюзан Ховач: Грехи отцов. Том 1

Вскоре после моего возвращения из Германии той беспокойной весной 1949 года босс спросил меня, не хотел бы я жениться на его дочери. Я сразу сообразил, что это уникальный шанс. Хотя я был немолод и искушен, никогда не доводилось мне получать подобное предложение от отца будущей невесты, который даже не счел нужным поставить ее в известность и тем более заручиться согласием.

— Ну как? — ободряюще произнес Корнелиус, прежде чем мое молчание привело к неловкости. — Что ты скажешь?

Я точно знал, что хотел сказать. У немцев есть выражение. «Ohne mich», я слышал его много раз во время недавней поездки. «Без меня». Эти скупые слова красноречиво отражали мое разочарование послевоенной Европой.

— «Ohne mich», — ответил я машинально, забыв о правилах приличия, но, к счастью, Корнелиус не знал немецкого. Его непонимающий взгляд позволил мне выиграть несколько лишних секунд, которыми я воспользовался, чтобы собраться. Как только он холодно произнес «Прошу прощения?», я ответил без колебаний: «Это означает «на редкость удачная мысль!» и сопроводил эти слова самой теплой улыбкой. Двадцать три года, которые я провел на Уолл-стрит, работая в отделе инвестиций крупного банка, даже чрезмерно развили мой инстинкт самосохранения.

Мы сидели в его кабинете, и сквозь застекленную дверь комната освещалась послеполуденным солнцем. Огромное здание банка, пережиток прошлого века, построенное в стиле Ренессанс, стояло на углу Уолл-стрит и Уиллоу-стрит, под номером один, но, казалось, кабинет старшего партнера находится в сотне миль от шумных кварталов Манхеттена. Во внутреннем дворике пышно цвела магнолия, навевая воспоминания о невозвратно ушедших летних днях в имении штата Мэн, где мой отец служил садовником, и о прекрасных летних днях в довоенной Германии. Внезапно мне стала невыносима красота цветущей магнолии. Я отвел взгляд, и, оглядевшись, с мрачной отчетливостью увидел громоздкую мебель, резкие, без полутонов краски, картины над камином и беспокойного маленького человечка за столом старшего партнера.

— Ты сделаешь это, Сэм? — Казалось, он вот-вот потеряет сознание от напряжения. — Ты это устроишь?

Я подумал о том, сколько раз слышал от него подобные вопросы, а когда я снова посмотрел в окно за его спиной, то увидел не магнолии, а черноту высокой стены со следами городской грязи и дверь, давно заложенную кирпичом, которая когда-то вела на Уиллоу-стрит.

— Ну погоди же минуту! — со смехом возразил я. — Не торопи меня, это важное событие! Не каждый день закоренелый, сорокалетний холостяк получает столь неожиданное предложение от своего босса!

— Сэм, я знаю, я точно знаю, что это единственное решение возникшей проблемы…

— Не думай, что я не сочувствую тебе. Вероятно, нелегко быть отцом восемнадцатилетней дочери, которая попыталась сбежать с плейбоем. Однако, несмотря на то что я один из самых старых твоих друзей и, без сомнения, самый преданный твой партнер, полагаю, тебе следует обратить внимание на то, что, возможно, я не самый лучший кандидат на роль твоего зятя. Конечно, я ценю то огромное доверие, которое ты мне оказываешь…

— О, ради Бога! — раздраженно сказал Корнелиус. — Будем честными на этот счет! Что должен делать человек, имеющий красавицу дочь, наследницу состояния? Если у него есть хоть крупица здравого смысла, он выдаст ее замуж за того, кому доверяет, пока какой-нибудь проклятый жиголо не разбил девчонке жизнь!

— Да, но…

— Сложность в том, что я доверяю очень немногим. Честно говоря, на сто процентов я доверяю лишь троим друзьям, с которыми познакомился еще до того, как Пол оставил мне свои деньги. И поскольку Джейк женат, а Кевин гомосексуалист, остаешься только ты. Черт тебя побери, Сэм, не могу понять, почему ты тянешь с ответом! Ты уже сто лет твердишь, что хотел бы жениться, и ты прекрасно знаешь, что я сделаю этот брак достойным тебя во всех отношениях. Ради Бога, что тебя смущает?

На это я бы мог дать не один ответ, но, если бы попытался быть честным, это лишь затянуло бы разговор, а мне хотелось прекратить его как можно быстрее. Корнелиусу необходимо время, чтобы успокоиться, побег Вики с этим «Ромео» вверг его в паническое состояние. Но если я дам ему возможность обрести душевное равновесие, он вскоре поймет, что лучше оставить свои несбыточные матримониальные планы. Прочистив горло, я приготовился погрешить против истины и с помощью лжи выкарабкаться из щекотливой ситуации.