Сьюзен Ховач - Наследство Пенмаров

– Ничего страшного, – пробормотал я.

– Надеюсь, ты будешь счастлив.

– Спасибо.

– Наверное, я не смогу встретиться с твоей невестой, – сказала она. – Объясни ей, пожалуйста.

– Я ей все о нас рассказал. Она поймет.

Ребекка опять поправила волосы.

– Я должна идти… прости… автобус…

И все же она колебалась, словно еще надеялась, что я предложу ее подвезти. Но я промолчал. Наконец она быстро произнесла, отвернувшись:

– До свидания.

– До свидания, Ребекка, – ответил я и стал смотреть, как она, спотыкаясь, идет по улице. Почти дойдя до площади, она обернулась. К тому времени мы уже были довольно далеко друг от друга, но я все еще ясно видел ее лицо. Глаза были пусты от боли, лицо залито слезами. Мы смотрели друг на друга долгую минуту, потом я отвернулся, старательно зажег сигарету и нервно пошел к машине.

– Я бы с ней встретилась, – сказала Изабелла в искреннем порыве, – но, наверное, было бы странно, если бы мы относились друг к другу как давние подруги. Естественно, она меня ненавидит. Я бы на ее месте ненавидела.

– Дорогая Изабелла! – Я погладил ее шелковистые белокурые волосы, попытался сказать что-то еще, но был слишком ошеломлен ее благородством.

– О, как бы я ее ненавидела! – воскликнула она. – Я бы отчаянно ревновала, если бы оказалась на ее месте! На самом деле я бы умерла от ревности! Правда! Я так тебя люблю, дорогой Джан.

– Мой ангел, – пробормотал я, слишком тронутый ее словами, чтобы произнести что-либо более отчетливое, и на секунду зарылся лицом в ее волосы.

– Джан.

– Гм.

– Наверное, Ребекка очень хороша собой, даже блистательна, если она очаровала тебя на столько лет.

– Да, я находил ее привлекательной. – Я не мог отчетливо думать о Ребекке. Она уже была далеко, став для меня частью похороненного прошлого. Когда я был с Изабеллой, я даже не мог представить себе образ Ребекки.

– Когда вы с ней познакомились?

– Когда? Много лет назад… мне тогда было семь…

– Семь! А ей сколько было? Значит, она была совсем младенцем?

– Боже мой, нет, ей было четырнадцать! Она на семь лет старше меня.

– На семь лет!

– Да, она была на год моложе Хью, а Хью был старше меня на восемь лет.

– Ты хочешь сказать… Боже мой, теперь ей, должно быть… практически сорок!

– Да, кажется, в следующем году ей исполнится сорок.

– О! – сказала Изабелла, и еще: – Бедняжка, как мне ее жаль! – И любяще улыбнулась мне, а я поцеловал ее в нос.

Тридцатого августа мы поженились в отделе регистрации в Эксетере с безоговорочного благословения всех, кроме священника, и в тот же день сели на поезд в Лондон, чтобы ехать в свадебное путешествие в Венецию. Это был самый счастливый день в моей жизни. Я был так счастлив, что почти не помнил себя. Мне было тридцать два, я был женат на самой красивой, самой очаровательной, самой замечательной девушке, которая любила меня так же, как и я ее. Я ее обожал. Я был настолько вне себя от восторга, что не мог дождаться, когда мы доберемся до Лондона, где, перед тем как отправиться на континент, меня ждала первая брачная ночь.

Мы остановились в Дорчестере.

Оглядываясь назад, я осознаю, что был слишком наивен, оценивая Изабеллу. Я не хочу сказать, что она хоть в чем-то разочаровала меня во время свадебного путешествия, но должен признаться, что, когда я обнаружил, что она не была девственницей, это больно меня укололо, а еще неприятнее было то, что она об этом солгала.

– Я никогда не была с мужчиной, – сказала она. – Никогда.

Но она не смогла обмануть меня. Она могла вдохновенно играть, вздыхать и стонать в нужных местах, но она меня не обманула. У меня было слишком много опыта со слишком разными женщинами, чтобы отличить девственницу от недевственницы.

В первую ночь нашего свадебного путешествия произошла наша первая ссора.

– Хорошо, – наконец сказала она в слезах. – Я солгала. Но я солгала только потому, что боялась того, что ты скажешь, если узнаешь. Однажды я поступила нехорошо, но мне не хотелось тебе об этом говорить. Вот и все. Прости, пожалуйста, не сердись…

– Послушай, – сказал я спокойно. – Давай обсудим это раз и навсегда. Я хочу, чтобы ты не лгала мне ни в чем. Я не обижаюсь на тебя, что ты не девственница, – Господь свидетель, я и сам не святой, – но я, по крайней мере, был с тобой честен. Я рассказал тебе о Ребекке, которая была самой важной женщиной в моей жизни, прежде чем я встретил тебя, и рассказал о Фелисити. Были и другие женщины, легкие романы, которые ничего не значили. Я в этом признался! Гораздо лучше признаться во всем сразу, разве ты не понимаешь? Не надо бояться, что я не пойму или не сделаю тебе поблажек, если ты со мной честна, но я очень рассержусь, если узнаю, что ты мне опять солгала. Я не хочу, чтобы между нами лежала ложь – ни теперь, ни в будущем, понятно? Я хочу, чтобы ты была со мной честна.