Сьюзен Ховач - Наследство Пенмаров

– Вы помолвлены? – с удивлением спросил я, не сознавая, что веду себя неприлично.

– Да, в августе я выхожу замуж. – Она посмотрела на меня прямо, вызывая на разговор, подталкивая меня к тому, чтобы я сломал все существующие условности.

– Значит, я больше сюда не приду, – сказал я. – Как жаль.

Она весело рассмеялась.

– Да я все равно буду здесь! У моего жениха сад возле дороги, поэтому я буду приходить сюда, чтобы помогать родителям обслуживать гостей.

– Знаете, не очень хорошо в замужестве жить рядом с родителями. Лучше выйти замуж за неместного и уехать.

– Правда? Вы говорите это по опыту?

– По правде сказать, да. Мой собственный брак закончился разводом.

– Да? Вы хотите сказать, что жена развелась с вами, потому что вы жили слишком близко от родителей?

Рядом замаячила тень.

– Изабель, дорогая, – сказала приятная женщина, которая встретила меня у порога, – не следует болтать с гостями. Джентльмен хочет есть. – Она нервно мне улыбнулась. – Боюсь, моя дочь иногда слишком прямодушна. Простите ее.

– Дорогая миссис…

– Клей.

– …миссис Клей, вам незачем извиняться. Ваша дочь очаровательна.

Хозяйка занервничала еще больше и быстро ретировалась на кухню. Но все же, когда минутой позже она появилась и уселась у буфета, притворяясь, что смотрит на колышущуюся жимолость за окном, мне пришлось заканчивать обед в нарочитом молчании. Изабелла обслуживала меня с опущенными глазами и скромным выражением лица. Я уже чуть было не решил, что миссис Клей по-викториански строга, когда крупный мужчина с военными усами просунул голову в дверь столовой. «Тебя к телефону, Хильда», – сказал он миссис Клей и исчез, не дожидаясь ответа.

К тому времени остальные клиенты разошлись. Когда миссис Клей неохотно удалилась, мы с Изабеллой остались одни.

– Должен признаться, не могу представить вас женой рыночного торговца, – сказал я. – Вы и в самом деле хотите провести остаток жизни за срезанием роз?

– А есть что-нибудь интереснее для срезания?

– Наверное, мне стоит показать вам когда-нибудь мою оранжерею.

– Оранжерею? Как грандиозно! Вы владелец одного из тех особняков, где мигают газовые рожки, время от времени кричит героиня, а как только садится солнце, в буфетах начинают стучать костями скелеты?

– Приезжайте посмотреть, – предложил я, – и сами увидите.

– Боже мой, надеюсь, это не значит, что вы открываете особняк для осмотра «каждый день, кроме воскресенья, детям за полцены!»?

– Я еще не дошел до такой степени нищеты!

– Слава богу! В таком случае… – (дверь открылась, и ее мать вошла в комнату), – не хотите ли выпить кофе в гостиной, сэр? – скромно сказала Изабелла.

– Спасибо, выпью.

Но кофе принесла ее мать, и хотя я не торопился его допивать, Изабеллу увидел, только когда вышел к машине.

Она сидела на переднем сиденье.

– Пожалуйста, простите меня, – сказала она, – но я просто не смогла устоять перед приглашением посмотреть оранжерею. Ехать далеко?

Ехать было далеко, поэтому я пошел на компромисс и поехал через девонскую границу, чтобы остановиться выпить чаю в Лонсестоне. По дороге мне пришло в голову расспросить ее о женихе.

– Сколько ему лет?

– Киту? Тридцать три. Он такой милый. Спокойный, надежный, на него можно положиться.

Было совершенно очевидно, что он ей уже надоел и что она выходит за него только для того, чтобы ускользнуть из-под бдительного ока родителей.

– Не выходите замуж без любви, – с жаром посоветовал я. – Я женился ради денег и крыши над головой, потерял и то и другое, обидел жену, которая, надо сказать, очень хорошая женщина. Это было фиаско. Не смейте выходить замуж за вашего садовника, если вы можете жить без него, а если вы не можете без него жить, то какого черта пьете со мной чай в Лонсестоне? Если бы ваш жених был вам хоть сколько-нибудь дорог, дорог по-настоящему, а не понарошку, вы бы на меня и не взглянули.

Она смотрела на меня огромными зелеными глазами и молчала.

– Разве это неправда?

– Да, – прошептала она. – Вы все поняли.

– Тогда давайте не будем больше говорить об этом садовнике. Не выходите за него замуж. Лучше выходите за меня. Я совсем не святой, но, по крайней мере, могу обещать, что скучно вам со мной не будет. Не погребайте себя заживо в заброшенной девонской деревушке! Вы сами прекрасно знаете, что сразу же ее возненавидите. Становитесь хозяйкой Пенмаррика.

Наступила пауза. Мы смотрели друг на друга.

– Вы на самом деле все поняли, – сказала она, притихшая, – вы совсем меня не знаете, но вы все поняли.