- Ох, правда, - вздохнул Слимак.
- То-то и оно. А как выйдут всякие льготы да наделы, девка наша получит больше, чем получила бы теперь.
- Это как же? - заинтересовался Слимак.
- Будут давать столько, сколько у кого уже есть. У меня, к примеру, двадцать пять моргов, мне и дадут двадцать пять. У вас сколько?
- Десять.
- Ну, и добавят десять. А Магде, если у нее будет два с половиной морга, дадут еще два с половиной.
- А верно это - насчет надела?
- Кто его знает? - ответил Гроховский. - Одни говорят - верно, а другие смеются. Я так думаю: дадут или не дадут, а все лучше купить девке лишний морг, раз выходит такой случай. Тем более и баба моя не хочет...
- А раз будут землю давать даром, жалко деньги бросать зря, - заметил Слимак.
- Это правильно, да деньги-то не мои, так у меня и рука не свербит. Но и то сказать: покупаю я не в имении, а у мужика. В имении я бы не спешил покупать, в таком деле всегда лучше выждать.
- А как же! - ответил Слимак. - Дурак поспешит, а умный погодит.
- И, не подумавши, ничего не станет делать.
- И, не подумавши, не сделает, - поддакнул Слимак.
В эту минуту появилась хозяйка с хромым Мацеком. Они прошли в боковушку и выдвинули на середину стол, выкрашенный в вишневый цвет. Возле него Мацек поставил два деревянных стула, а хозяйка зажгла керосиновую лампу без колпака и накрыла стол скатертью.
- Сюда пожалуйте, - пригласила Слимакова. - Юзек, веди-ка старосту. Здесь вам удобнее будет вечерять.
Мацек, ухмыляясь, неуклюже попятился за печку, пропуская в боковушку хозяев.
- Хороша горенка, - сказал Гроховский, оглядываясь по сторонам. - И святых у вас много висит по стенам, и кровать крашеная, и пол настлан, и цветы на окошке. Это, верно, ваших рук дело, кума?
- А то чьих же? - ответила довольная хозяйка. - Он все мотается - то в усадьбу, то в город, о доме и не заботится. Насилу я его заставила настлать пол хоть в боковушке. Сюда, кум, поближе к печке, садитесь, сделайте милость. Сейчас я подам ужин.
Повернувшись к печке, она налила две миски пшенной похлебки со шкварками. Ту, что поменьше, подала батраку, а большую поставила на накрытый стол перед гостем.
- Кушайте с богом, - сказала она Гроховскому, - если чего не хватает, скажите.
- А вы не сядете с нами? - спросил гость.
- Я поем напоследок, с детишками. Мацек, - обратилась она к батраку, бери свою миску.
Мацек, все так же ухмыляясь, взял свою похлебку и уселся на лавке против входа в боковушку, чтобы видеть старосту и послушать, о чем люди говорят: очень он соскучился по беседе. С довольным видом он поставил миску на колени и сквозь клубы пара любовался на вишневый стол, за которым сидели хозяева, на белую скатерть и жестяные ложки, которыми они ели. Чадящая плошка казалась ему самым усовершенствованным прибором для освещения, а стулья со спинками - самой удобной мебелью. Вид старосты наполнял его сердце благоговением и гордостью. Еще бы - это же староста Гроховский возил его когда-то на жеребьевку и даже стоял у двери в самой канцелярии, в то время как рекруты мокли под дождем во дворе. И Гроховский же велел отвезти его в больницу, заверив, что выйдет он оттуда здоровым. А кто собирает подати? Кто впереди крестного хода несет большую хоругвь? Кто запевает в костеле во время вечерни: "Удостой меня восхвалять тебя, дево пресвятая"? Все Гроховский! И вот сейчас он, такой обыкновенный Мацек Овчаж, сидит с ним под одной кровлей!
А какая у него осанка! Как он развалился на стуле! Ноги вытянул, левой рукой уперся в бок, правой облокотился на стол, а голову откинул назад! Как ему, должно быть, покойно на этом стуле со спинкой!..
Мацек попробовал так же развалиться, но больно стукнулся о стену, которая с возмущением напомнила ему, что он-то не староста, а всего лишь убогий батрак. И, хотя спина у Мацека ныла от работы, он согнулся еще смиреннее, сконфуженно спрятав под лавку обе ноги - и перешибленную и здоровую - в одинаково рваных башмаках. Да и зачем ему разваливаться, когда в двух шагах от него сидели, развалясь, староста и хозяин? Им хорошо, и для Мацека этого было вполне достаточно; он нехотя принялся за свою похлебку, жадно прислушиваясь к разговору.
- А правду сказать староста, - начала хозяйка, - зачем вам тащиться с коровой в такую даль, к Гжибу?
- Да он хочет ее купить, - ответил Гроховский.
- Может, и мы купим.
- Так бы оно и следовало, - вмешался Слимак, - девка у нас, пускай бы была и ее корова.
- А ведь верно, Мацек, так бы оно и следовало? - повторила за мужем хозяйка, обращаясь к батраку.
Читать дальше