Болеслав Прус - Кукла

В конце аллеи показалась панна Фелиция.

- Что же, пойдемте, пан Юлиан? - спросила она Охоцкого.

- Пойдем, и пан Вокульский с нами.

- Да-а-а-а? - удивилась девушка.

- Это будет вам неприятно? - спросил Вокульский.

- Нет, почему же... только я думала, что вам интереснее проводить время с пани Вонсовской.

- Панна Фелиция, голубушка! - воскликнул Охоцкий, - только, пожалуйста, не притворяйтесь язвительной: все равно у вас ничего не получится.

Девушка надулась и, обогнав своих спутников, пошла по направлению к пруду; мужчины последовали за нею. Удили они до пяти часов пополудни, на самом солнцепеке, а день был жаркий. Охоцкий поймал двухдюймового пескаря, а панна Фелиция оборвала кружево на рукаве. В результате между ними разгорелся спор о том, кто хуже: барышни, не имеющие понятия, как надо держать удочку, или молодые люди, не умеющие ни минуты посидеть молча.

Примирил их только гонг, сзывающий гостей к обеду.

После обеда барон удалился в свою комнату (в эти часы он неизменно страдал мигренью); а остальным предстояло собраться в беседке, куда обычно подавали фрукты.

Вокульский пришел туда через полчаса. Он думал, что окажется первым, между тем застал в сборе все дамское общество, внимательно слушавшее рассуждения Старского. Тот сидел, развалясь в березовом кресле, и, с небрежным видом похлопывая хлыстиком по носку своего башмака, говорил:

- Все супружеские союзы, сыгравшие какую-нибудь роль в истории, были отнюдь не браками по любви, а браками по расчету. Что знали бы сейчас потомки о Ядвиге или о Марии Лещинской{99}, если б эти дамы в свое время не решились сделать разумный выбор? Чем был бы Стефан Баторий{99} или Наполеон Первый, если бы они не женились на влиятельных женщинах? Супружество - акт слишком значительный, чтобы, вступая в него, слушаться только голоса сердца. Это не поэтическое слияние двух душ, а событие, имеющее важные последствия для многих лиц и многих дел. Допустим, я сегодня женюсь на горничной или даже на гувернантке и завтра же лишусь доступа в свой круг. Никто не станет справляться о температуре моих чуств, зато каждый спросит: на какие доходы он будет содержать семью и кого он вводит в свой дом?

- Одно дело - брачный союз по политическим соображениям, а другое брак по расчету с нелюбимым человеком, - возразила председательша, глядя в землю и барабаня пальцами по столу. - Это насилие над самыми священными чуствами.

- Ах, дорогая бабушка, - со вздохом отвечал Старский, - легко говорить о свободе чуств, имея двадцать тысяч рублей годового дохода. Все кричат: "Подлые деньги! Мерзкие деньги!" Но почему же все, от батрака до министра, стесняют свою свободу узами обязанностей? Ради чего шахтер и моряк рискуют своей жизнью? Разумеется, ради подлых денег, потому что только подлые деньги дают человеку свободу хоть на несколько часов в день, хоть на несколько месяцев в году, хоть на несколько лет в жизни. Все мы лицемерно презираем деньги, однако каждый из нас понимает, что это навоз, на котором вырастает личная свобода, наука, искусство и даже идеальная любовь. В конце концов, где родилась рыцарская любовь, любовь трубадуров? Уж, во всяком случае, не среди сапожников и кузнецов и даже не среди докторов и адвокатов. Ее взлелеяли имущие классы; это они сотворили женщину с нежной кожей и белыми ручками, они создали мужчину, у которого вдоволь досуга, чтобы поклоняться женщине.

Наконец тут среди нас находится один из людей действия, пан Вокульский, который, по словам бабушки, неоднократно доказывал свой героизм. Что толкало его на путь опасностей? Разумеется, деньги, которые теперь в его руках обратились в могучую силу...

Наступила тишина. Все дамы устремили глаза на Вокульского. После небольшого молчания он ответил:

- Да, вы правы, я добыл свое состояние в опасностях и трудах; но разве вы знаете, зачем я добывал его?

- Позвольте, - прервал его Старский, - я отнюдь не попрекаю вас, а, напротив, считаю пример ваш похвальным и достойным подражания. Однако же откуда вы знаете, что человек, который женится (или выходит замуж) по расчету, не преследует тоже какой-нибудь благородной цели? Говорят, родители мои поженились по любви; несмотря на это, они не были счастливы, а я, плод их горячих чуств, и подавно... Между тем моя почтенная бабушка вышла замуж вопреки склонности и ныне является благословением всей округи. Более того, прибавил он, целуя руку председательше, - она исправляет ошибки моих родителей, которые были так поглощены своей любовью, что не позаботились обеспечить родного сына... Наконец, вот и еще подтверждение в лице очаровательной пани Вонсовской...