Болеслав Прус - Кукла

Он опять запечатлел несколько поцелуев в глубине рукава, из которого вслед за тем протянулась к Вокульскому прелестная ручка. Вокульский пожал ее и почуствовал ледяной холодок; он взглянул на барышню в белой накидке и увидел бледное лицо и большие, грустные, словно испуганные глаза.

"Своеобразная невеста!" - подумал он.

- Пан Вокульский! - воскликнул барон, обернувшись к двум дамам и мужчине, которые подходили к ним. - Пан Старский, - прибавил он.

- Я уже имел удовольствие... - проговорил Старский, приподнимая шляпу.

- И я, - ответил Вокульский.

- Как мы теперь разместимся? - спросил барон, увидев возвращающуюся коляску.

- Поедем все вместе! - вскричала светловолосая девушка, в которой Вокульский угадывал Фелицию Яноцкую.

- Видите ли, наш экипаж двухместный... - сладким голосом начал барон.

- Понятно, но ничего из этого не выйдет, - откликнулась красивым контральто дама в пунцовом платье. - Жених и невеста поедут с нами, а в экипаж пусть садятся, если им угодно, господа Охоцкий и Старский.

- Почему я? - закричал с козел Охоцкий.

- И я? - прибавил Старский.

- Потому что пан Охоцкий плохо правит, а пан Старский несносно ведет себя, - отвечала бойкая вдовушка.

Вокульский заметил, что у нее великолепные каштановые волосы, черные глаза и веселое энергичное лицо.

- Вы уже даете мне отставку, сударыня! - с комической грустью вздохнул Старский.

- Вы знаете, что я всегда даю отставку поклонникам, которые мне надоедают. Однако давайте усаживаться, господа. Жених и невеста, вперед! Феля, садись рядом с Эвелиной.

- О нет! - возразила светловолосая девушка. - Я сяду с краю, мне бабушка не велит садиться возле жениха и невесты.

Барон любезно, но отнюдь не ловко подсадил свою невесту и сам уселся напротив нее. Возле барона села вдовушка, Старский рядом с невестой, а панна Фелиция рядом со Старским.

- Пожалуйте! - пригласила Вокульского вдовушка, убирая с сиденья широко раскинувшееся пунцовое платье.

Усаживаясь против панны Фелиции, Вокульский заметил, что молодая девушка смотрит на него с восторженным изумлением и поминутно краснеет.

- Нельзя ли попросить пана Охоцкого передать вожжи кучеру? - спросила вдовушка.

- Сударыня, сударыня, вечно вы меня чем-нибудь донимаете! - возмутился Охоцкий. - Ничего не поможет, я буду править!

- Так даю честное слово, если вы нас опрокинете, я вас отколочу.

- Это мы еще посмотрим, - возразил Охоцкий.

- Вы слышали, господа, этот человек мне угрожает! - воскликнула вдовушка. - Неужели никто тут не заступится за меня?

- Я отомщу вас, - вскричал Старский, коверкая польский язык. Пересядем вдвоем в тот экипаж.

Прекрасная вдовушка пожала плечами; барон вновь принялся целовать ручки своей невесте, а она вполголоса что-то говорила ему, улыбаясь все с тем же выражением грусти и испуга.

Пока Старский препирался с вдовой, а панна Фелиция заливалась румянцем, Вокульский наблюдал за невестой. Почуствовав это, она ответила ему надменным взглядом и внезапно развеселилась. Сама протянула барону ручку для поцелуя и даже ненароком задела его ножкой. От волнения ее обожатель даже побледнел, а губы у него совсем посинели.

- Ды ведь вы понятия не имеете, как надо править! - смеялась вдова, стараясь толкнуть Охоцкого концом зонтика.

В ту же минуту Вокульский выскочил из экипажа. Передние пристяжные свернули на середину дороги, коренные за ними, и коляска сильно накренилась влево. Вокульский поддержал ее плечом, кучер натянул поводья, и лошади остановились.

- Ну не говорила ли я, что это чудовище опрокинет нас! - кричала вдовушка. - Позвольте, пан Старский, что это значит?

Мельком глянув в коляску, Вокульский увидел следующую сцену: панна Фелиция покатывалась со смеху, Старский уткнулся лицом в колени прекрасной вдовушки, барон судорожно цеплялся за кучерский воротник, а его невеста, побледнев от испуга, одной рукой держалась за козлы, а другой впилась Старскому в плечо.

Прошла еще секунда - коляска выровнялась, и восстановился порядок. Только панна Фелиция продолжала безудержно хохотать.

- Не понимаю, Феля, как можно смеяться в такую минуту, - сказала невеста.

- А почему мне не смеяться?.. Что могло случиться дурного? Ведь с нами пан Вокульский... - ответила девушка.

Но тут же спохватилась, покраснела пуще прежнего, спрятала лицо в ладони, а потом бросила на Вокульского взгляд, который должен был означать оскорбленное достоинство.

- Что касается меня, то я готов абонировать еще несколько таких происшествий, - сказал Старский, красноречиво поглядывая на вдову.