Ален Вирконделе - Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти

Вера в смысле «мое убеждение», уточняет он. Дали лихорадочно пишет свои картины, а она присматривает за ним – «доблестная маленькая душа, сияющая в темноте, как маяк надежды». Они снова, как в дни медового месяца, запираются ото всех. Теперь они свободны от всех парижских артистов и интеллектуалов, которые их предавали. Они будут избегать «снобизма, порока, наркотиков, коммерции, педерастии и его франкмасонства». Он станет «твердым как скалы Порт-Льигата, непреклонным, гордым, но уверенным в [себе]» [198]. Гала почти полностью бросила Элюара и Сесиль – своего ребенка. Чтобы побудить Элюара к творчеству, она несколько раз соглашается встретиться с ним, но постепенно замечает, что Дали заполняет всю ее жизнь. Элюар грезит о ней, но знает, что в эти дни, в конце 1929 года, он переживает последние вспышки той любви, которую не сможет ему дать даже сменившая Галу Нюш. Он пишет пылкие стихи, но это лишь стихи. Их мелодика безупречна, но нет подлинного чувства реальности: «Мой язык весь целиком в твоем рту, в твоих гениталиях. Мой член украшает тебя спермой. Она у тебя на ладонях, на животе, на грудях, на твоем безумно полном жизни лице. И мы снова начинаем обнимать друг друга, ласкать друг друга, пронзать друг друга». Но его вдохновение напрасно рождает эти образы: Гала полностью посвятила себя Дали.

Она медленно «далинизируется» – усваивает от Дали его экстравагантность: ведь и в ней самой живет никогда ее не покидавшее русское безумие.

Их первые успехи в Париже невелики, но у Дали появляются покровители: им интересуется аристократия, в том числе принц Павел Сербский и князь Фосиньи-Люсинж, который вводит его в круг самых состоятельных людей, а также Ротшильды. Он пишет сюрреалистические картины, к великому несчастью Андре Бретона, который осуждает его манеру раскрывать сюрреалистические тайны, опошляя их. Но Дали не волнует это осуждение. Он продолжает работать, несмотря на опасность оказаться в изоляции. Гала ободряет его и в каком-то смысле становится его агентом – организует встречи, ведет бухгалтерию, старается установить высокие расценки. Они часто возвращаются в Порт-Льигат; так они будут поступать в течение всей своей невероятной жизни. Каждый раз их словно околдовывает это место. Неподвижность моря между скалами, стоящими среди воды, странная, почти нереальная маленькая бухта, ветер, который дует между голыми склонами, – все полно для них очарования. Они решают скупить маленькие дома в окрестностях бухты. Постепенно на этом месте будет построено сюрреалистическое поместье Сальвадора Дали, фантастическое королевство, подобное своим владельцам. После обеда, за которым следует короткий ритуальный отдых, Дали начинает писать, а Гала берет лодку, которую он изобразил на картине, и плавает на ней между скалами. Так она – странная фея, заблудившаяся в море, – проводит много часов, собирая актинии и морских ежей. Дали рассказывает, что в это время они «приросли друг к другу как две раковые опухоли – одна в желудке, другая в горле Времени» [199]. Так проходят для них 1930-е годы – в творческой лихорадке и неуверенности в завтрашнем дне. Гала совершенно не нравится тем, кто окружает Дали, и не делает никаких усилий, чтобы им понравиться. Она своенравная и скрытная, она равнодушна к другим, она эгоистка и всех презирает, к тому же она в высшей степени скупа. Ей дают прозвище Злюка. Дали ничего не может с этим сделать: Гала живет в нем, она словно растворилась в нем. Выставки 1931, 1932 и 1933 годов еще не подняли его на вершину славы, но он начинает приобретать известность как «интересный» художник. Он увеличивает число своих оригинальных выходок. «Это для того, чтобы его заметили», – говорят те, кого известность Дали огорчает. А их немногие друзья говорят: это потому, что живут в естественном для них поэтическом очаровании. Дали придумывает сюрреалистические предметы, бесполезные и «безумные»; их трудно сбыть, но они очаровательны. Они веселят владельцев галерей, но те ничего не покупают. В это время он создает искусственные ногти, украшенные зеркалами, мебель, изготовленную с учетом формы туловища или конечностей будущих покупателей, и т. д. Гала ходит по галереям, излагает там планы Дали и возвращается с пустыми руками и часто разочарованная, но влюбленные не теряют надежды, словно предчувствуют будущий успех – неизбежный, очевидный, неотвратимый. Дали больше, чем когда-либо, сознает, что становится Дали. Он уверен в том, что имеет дар ясновидения, и убежден, что Гала изгнала из него злых духов. В «Тайной жизни Сальвадора Дали» он пишет: «Она была предназначена стать моей Градивой – силой, движущей вперед, моей победой, моей супругой». При таких обстоятельствах Бретон, продвигавший его вначале, становится не нужен. Дали очень скоро пожелал стать величайшим из сюрреалистов, хотя не был формально принят в их движение. Более того, он стал считать, что он один – НАСТОЯЩИЙ сюрреалист. Обо всем этом он высказался очень ясно, говоря о сюрреалистической школе. «Они объяснили мне, что при автоматизме нужно изображать все, что происходит в моей голове, без всякого контроля со стороны разума, эстетики или морали. Так у меня оказались средства, идеальные возможности для связи. Но очень скоро Бретон был шокирован присутствием непристойных элементов. Он не хотел ни экскрементов, ни мадонны. Но сразу вводить запрет – это же противоречие в основе чистого автоматизма, раз эти экскременты приходят мне на ум напрямую, биологически». Поэтому немилость со стороны Бретона и его друзей стала для Дали почти освобождением: он был врагом любых «инквизиторских процессов» и предпочел снова остаться вдвоем с Галой. Он снова свободно распоряжался своим умом и своей психикой, был свободен для любви, которую дарила ему Гала, и все это способствовало приходу его славы. Она управляет их домом, выбирает для Дали подходящие рабочие принадлежности, покупает рамки, ухаживает за холстами. И 30 января 1934 года они наконец официально вступают в брак. Начинается удачное время: многочисленные выставки, особенно в Нью-Йорке, приносят Дали большой успех. Теперь он считается одним из самых интересных и самых новаторских художников своего времени. Однако это не приносит мира и покоя его душе. Напротив, крайности его параноидально-критического метода приводят его к мрачным минутам депрессии и боли. Гала всегда рядом, чтобы успокоить его. «У каждого мужчины может быть жена, но только Гала умеет исцелять душу», – признается он. Поэтому ее считают немного колдуньей, и она поддерживает этот образ загадочной женщины. Она – абсолютная тайна, как Надя у Бретона, по-своему безумная и в любом случае пылкая. Она поддерживает свою экстравагантность и свои сюрреалистические капризы, но не забывает о себе. Она неразлучна с Дали и усваивает его манеру вести себя и его привычки, обращает на себя внимание собственными эксцентричными выходками, бывает у великих кутюрье, начиная со своей подруги Шанель до Скиапарелли. А они одевают Галу бесплатно потому, что она служит рекламой их моделей в светском обществе. Оба супруга в эти предвоенные годы окружают себя приближенными и поклонниками, бывают в парижском высшем обществе, не пропускают ни одного маскарада или частного концерта в салонах семей Бомон и Полиньяк. Там можно привлечь к себе коллекционеров, там можно найти деньги. Дали и Гала это знают. Они не отрицают, что жаждут заработать много денег, считают, что достаточно настрадались от безденежья, и не хотят еще раз проходить через такие испытания. Дали согласен жить бедно только в Порт-Льигате, в доме, который когда-то был их скромной хижиной, но теперь, после покупки ими соседних хижин, должен стать маленьким дворцом, сказочным сюрреалистическим поместьем, покои которого будут связаны между собой мостами и мостиками. Этот дворец действительно возникнет в конце 1960-х годов – такой, каким его сейчас видят посетители. Постоянное присутствие Галы рядом с Дали теперь граничит с обожанием. Разумеется, он уподобляет ее Деве Марии, она становится мадонной, увиденной со спины и спереди, но также идолом, и даже заимствует лицо у Христа в восхитительной «Тайной вечере». Война в Испании, трагическая смерть Гарсиа Лорки, любовником которого Дали короткое время был до встречи с Галой, усиление боевых действий во всей стране приводят супругов к решению бежать и быть после этого вместе. Как когда-то Гала не интересовалась советской революцией, так теперь Дали не особенно интересуется гражданской войной в Испании. В конце своей жизни он получит дворянство, но согласится принять эту честь лишь потому, что титул маркиза ему присвоит король Испании, недавно восстановленный на своем троне. Дали считает, что он в первую очередь далиниец и лишь потом испанец. Значит, их отъезд – не изгнание. Супруги на время останавливаются во Франции, в Италии, но больше всего времени проводят в Соединенных Штатах, куда Дали регулярно ездит вместе с Галой. Однако на этот раз угрожавшая миру большая война наконец разражается.