Ален Вирконделе - Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти

Итак, в зале находится молодой мужчина. В одном из местных учебных заведений объявлен конкурс на должность преподавателя, и он предлагает себя как кандидат. Он довольно застенчив, сдержан и неразговорчив. Как только кончается просмотр, он подходит к Дюрас и представляется ей. Его зовут Ян Леме. Дюрас не проявляет к нему интереса: все ее внимание сосредоточено на собственной легенде. Однако она знает, что вызывает у многих своих читателей бурные и сильные чувства, которые они чаще всего хранят в тайне. Она не жалуется на это, считая, что ее творчество законно излучает первобытную эротическую силу, которая служит основанием для этих навязчивых «обыкновенных страстей» [219], как сказала бы Анни Эрно. Разве ей не показалось забавным поведение одного из гостей на вечере, который устроила социалистическая партия в честь избрания Франсуа Миттерана? Этот мужчина тогда подошел к ней, встал напротив нее и начал мастурбировать. Эту славу она целиком принимала за законное признание ее гениального дарования и творчества, которое она сама считала одним из самых мощных в истории литературы. И действительно, вокруг нее к этому времени уже сформировался кружок приближенных – настоящий маленький двор. Все актеры, даже самые знаменитые, хотели, чтобы она ими управляла: все они почти благосклонно соглашались сниматься в ее фильмах.

Студенты регулярно и с религиозным трепетом пишут ей письма, на которые она никогда не отвечает. Она уже давно чувствует себя царицей всех, кто оказывает ей эти преувеличенные почести – тиранически жестокой и одновременно сострадающей им. Ян Леме – один из тех, кто чувствует к ней «беспредельную», как она сказала бы, страсть. Каждый день питая свою душу ее книгами, он оказался в сетях этих чарующих произведений, которые возвращают читателя к чему-то древнему и далекому. Встреча с ней на публике в Кане для Яна – одно из самых значительных событий его жизни. Подойти к ней для него (так же как для всех читателей, оказавшихся во власти ее чар и попавших в сеть, из которой трудно вырваться) уже значит оказаться в плену, надеть на себя восхитительное ярмо богини-матери, слово которой «невозможно разбить».

Значит, вот под каким знаком началась история их любви – под знаком покорности и чар. Под знаком неоспоримого неравенства, хотя речь писательницы была выдержана в духе братства, коммунизма и закончилась общепринятыми условностями. Однако мало кто знал, какие парадоксальные чувства таились в ее душе. Мало кому было известно о минутах ее отчаяния и страдания, физического и душевного, о ее суровом одиночестве и в то же время приступах самолюбования, о ее неистовом эгоизме, о том, как она умеет замыкаться в себе, ревниво оберегая свой внутренний мир, и о ее презрении к другим. В тот ноябрьский день 1975 года Ян Леме еще не знает истинного положения дел. А если бы он и знал, то все равно принес бы себя в жертву, потому что уже давно был пленником Маргерит Дюрас. Он давно уже попал в сети ее образов.

История этой любви началась там, в темноте, во время неформальной встречи в кинотеатре «Люкс». Еще никто не мог предвидеть, какого легендарного размера достигнет это чувство с 1980 по 1996 год. А пока Дюрас играла своей известностью и своим умением соблазнять. Эта сердцеедка никогда не отказывалась от времени, «разрушенного», как она говорила, но тем более прекрасного, и уходящего, не отрекалась от старости, отметины которой уже давно появились на ее лице. Она, по-видимому, никогда не сомневается ни в себе, ни в своих словах, которые произносит с уверенностью, вызывающей одновременно изумление и беспокойство. В течение пяти лет, которые еще разделяют влюбленных, Дюрас будет продолжать начатую работу, идти по пути, который плохо виден, рассматривать его и составлять карты – свои книги, одну за другой. Сооружать безвестную плотину против смерти, как когда-то ее мать строила плотины из джутовых мешков и песка, чтобы замедлить движение приливов Китайского моря. Это были годы, насыщенные творчеством – литературным и кинематографическим, но это были и годы одиночества. Писательница жила то в своем доме в Нофле, то в Трувиле, в роскошном особняке, разделенном на части, каждая из которых имела нескольких владельцев, и обычно пустом. Ян Леме не забыл потрясшую его осеннюю встречу. Побывать на просмотре «Песни Индии», когда в зале присутствует сама создательница фильма, – далеко не рядовое событие. Еще более необыкновенным и неожиданным было то, что Ян говорил с ней после просмотра, взволнованный скрытыми желаниями, бурными, но обузданными чувствами, тайнами души, которыми полон фильм. Позже Ян вспоминал, что это была для него пора ожидания. Время словно замерло, и он ждал настоящей встречи, на которую Дюрас непременно должна была его пригласить. В своей маленькой книге воспоминаний «Эта любовь» [220], посвященной истории их любви, он немного точнее обрисовывает контуры этой страсти. Книгой, породившей его любовь к Дюрас, был роман «Лошадки Тарквинии», который его соседка забыла в их квартире. Свое чувство он назвал «любовью с первого взгляда» еще до встречи с Маргерит Дюрас. Значит, сначала любовь родилась от книги. Ее чтение вызвало эмоциональный шок, оно прорвало повседневность, разорвало обычный порядок предметов, явлений и мира. Значит, книга стала началом чего-то. Объяснения, которые дает Ян, в конечном счете слишком обычны для такой ситуации.