Владислав Броневский - Два голоса, или поминовение

Он укажет звездою полярной
путь для тех, кто в потемках бредет,
он засветит зарей лучезарной,
он посеет сев зёрен янтарный,
о таких вот и песня поет.

Будет повесть о нем величава,
она не нуждается в ореоле.
Кароль родился в Варшаве,
он сын рабочего с Воли.

Будет повесть о нем пролетарской
и начнется с тех лет проклятых,
когда били нагайкой царской
на улицах и в казематах.

На Качьей он бегал, проказил,
год прошел Девятьсот Пятый,
во дворе все углы облазил
мальчик ловкий, молодцеватый.

По Желязной, по Вольской в те годы
он носился, пуская змея.
Приходил отец поздно с завода,
спать ложился еще позднее.

Был он добрый, ласкал сынишку,
на колени сажал, дав конфету,
вынимал нелегальную книжку
и читал, читал до рассвета.

И о крови, что лили тираны,
иногда тихо пел он, читая,
утром шел на работу рано,
спрятав книжку надежно в сарае.

Не прочел Кароль эту книжку,
но узнал он много у жизни,
мостовые Варшавы парнишку
учили социализму.

Отец умер. Надо быть сильным.
Стиснув зубы, бороться он хочет.
Кароль взялся тогда за напильник,
у Герляха стал рабочим.

Он теперь всей семьи опора,
и надежда ее, и гордость.
Подружился он с красными скоро,
проявились в нем сила и твердость.

Светит взгляд его ясный и чистый,
словно отблеском стали серым.
Как отец, он стал металлистом,
как отец, стал революционером.

Он как взрослый, совсем как большие.
Год четырнадцатый нахлынул.
Весь завод уезжает в Россию,
Кароль город родной покинул.

Рушится фронт. Рушится трон.
Это Семнадцатый год.
Заревом красным со всех сторон
заря над миром встает.

Выстрел с «Авроры» уже возвестил
Октябрьский праздник.
На площадь к дворцу повалил
черный люд разный.

Не сброд, а народ рабочий,
солдаты и моряки,
улица залпом грохочет,
восстали большевики!

Выстрел с «Авроры» гремит
для всех поколений,
на всю Россию, на весь мир:
Победа! Свобода! Ленин!

Расшумелась октябрьская песня
и с ветрами в степных раздольях
разносилась вдали повсеместно...
Он на фронт пошел добровольцем.

Ведь везде, где в грозе военной
поднимает свобода знамя,
там поляки в строю неизменно
маршируют с другими борцами.

Мерный шаг измеряет равнину,
сжали пальцы винтовку, твердея, —
всю Россию и Украину
так прошел он, красногвардеец.

Были штурмы, атаки, походы,
были Врангель, Юденич, Деникин,
шел он, красный солдат пехоты,
ни пред кем в боях не поник он.

Зимний холод, распутица, вёрсты,
голод, раны, вши да больницы,
кровь на земле высыхала черствой,
так ширились республик границы.

Был он взводным и ротным и верно
бил по цели с цепью стрелковой,
командир боевой, примерный,
прямодушный, сердечный, суровый.

Кароль с белыми дрался смело,
расправлялся со сворой барской,
его сердце билось, кипело
революцией пролетарской.

Во взрывчатой смеси начало свободы,
многоязычной толпы громада,
на своих костях ты счастье народа
строишь, Четырнадцатая бригада.

Напирают фашистские орды,
хотят из народа вытянуть жилы.
Названье «Интернациональной» ты гордо
под красным знаменем заслужила.

Это братский знак, понятный, знакомый —
кулак, поднятый над головой!
No pasaran! И отзвуком грома:
«последний и решительный бой...»

Со всей Европы для удара
идут пролетарии
в Мадрид и в Гвадалахару,
в Сьюдад Университариа.

Кто же ведет тебя к славе,
командует массой, в бригаду сбитой?
Металлист, рабочий из Варшавы,
генерал Вальтер знаменитый!

Среди полей Испании знойной
сражаясь с фашистским скопом,
под пулями не сгибаясь, спокойно
проходит он над окопом.

Штурм Сарагосы. Рев металла...
«Орудия на передовую!»
Уже бригада дивизией стала,
время и кровь текут не впустую...

Снова, солдат, уходи скитаться,
затишье сейчас на краю переднем,
но и завтра будет кровь проливаться —
бой этот не был последним.