Владислав Броневский - Два голоса, или поминовение

Дороги войны не пройти просто,
не одна задержит преграда.
Встал немецкий «Drang nach Osten» [28] «Натиск на восток» (нем.).
у Сталинграда.

Орудия, танки завязли надолго,
обрушилась, огневея,
другая стальная волна – от Волги
к Шпрее.

В руинах Польша геройски
с сентября ведет бой кровавый,
сражается польское войско
в Варшаве.

Генерал дошел до Вислы,
армию организуя.
Через реку летят его мысли,
зачерпнул, пьет воду речную.

«Генерал, из цепи вражьей
с того берега нас обстреляли...»
Разве кто из солдат прикажет
генералу?

Он бросился в воду, как прыгают дети,
радуга в брызгах повисла...
«Всех рек дороже на свете
Висла».

Как древний Ахилл, закаленный
купаньем в стиксовой бездне,
он армию вел неуклонно
на Дрезден.

Под обстрелом, в огне наступлений,
среди минометов, у батареи
пишет поэт сражений
эпопею...

Уже весна. Год Сорок Пятый.
На Берлин дорога открыта.
Смолкли орудий раскаты,
трупы зарыты.

Над разбитым городом солнце восходит,
жито шумит на взрытом поле.
Рабочим – хлеб и станок на заводе,
крестьянам – земля и воля!

Раскроем объятья от счастья,
радость в сердцах не вместится:
Одра и Ниса! Балтика настежь!
Железо! Уголь! Пшеница!

Строясь, встает из руин Варшава
в бетоне, известке, асфальте.
Армия на страже границ и права,
в армии – генерал Вальтер.

Еще рыскают по лесам фашисты,
каиново отродье.
Армия из народа, она очистит
землю Польши народной.

Генерал, как всегда, неусыпно, храбро,
полный вниманья, участья,
теперь над Саном, как раньше над Эбро,
каждый день объезжает части.

Сам у руля. Две машины с отрядом
впереди, а третья сзади.
Стоп! Внезапно под Балигродом
выстрелы из засады.

«Все из машин! Вперед! На высотку!»
Рассыпалась цепью охрана,
с пригорка пули звякают четко,
бандиты стреляют рьяно.

Меток бандитский огонь прицельный,
ранено наших немало,
сам генерал ранен смертельно,
пуля вторая просвистала.

Светят глаза вождя, догорая,
смотрят сурово, строго:
«Поднимите... Я умираю...
Не оставьте здесь, на дороге...»

Не о каждом песня поется,
но хранит народная память
это имя: оно вознесется
легендою над веками.

Ему памятник – наша армия
и трубы фабричные в дыме.
Песнь начнет мастерская токарная
с волнами Вислы седыми.

Вы слышите – шумным плеском
волны поют, заиграли
о Вальтере-Сверчевском,
о рабочем и генерале.

Век девятнадцатый погас,
как в полутьме фабричных зданий
перед рассветом гаснет газ, —
век забастовок и воззваний,
когда еще рабочий класс
земли не сдвинул с основанья.

Маркс огласил свой «Манифест» с трибуны.
Кричали перестуки телеграфов
о мощи Бисмарка, о гибели Коммуны,
о нарастанье кризисов и крахов.

Росли прядильные Манчестера и Лодзи.
Плясали акции под звон и лязг металла.
В подвалы,
в чердаки,
в предместья
шло предгрозье.
Шли толпы.
Человечество восстало.

О песнь Потье! Кровавым битвам вторя,
звени и пой далеким поколеньям!
О «революция, локомотив истории»,
тебя предвидел Маркс, тебя направил Ленин.

Век девятнадцатый погас,
как гаснет газ в рассветной дали,
когда в борьбу рабочих масс
вошел двадцатилетний Сталин.

Не испугаться, не отстраниться,
когда история страшнее сказок.
А жизнь прекрасна. Ее страницы —
тайга Сибири, хребет Кавказа.

Лжет тишина тюремных камер,
в подземной глуби бьют ключи.
Бьют буревестники крылами,
зарю зовущие в ночи.

Пускай кренится алое знамя
на демонстрации тбилисской.
В России вспыхнет грозное пламя.
Мир озарится нетленной искрой.

Девятьсот Пятый рассеет мрак.
Октябрь откроет ворота настежь.
Напрасно ты бьешься, хитрый враг,
напрасно правду Партии застишь!

Везде, где кровь, где огонь и дым,
где боль и гнев, где стонет рабочий,
там голос Партии непобедим,
она – маяк в беспредельной ночи.