Андрэ Моруа: Путешествие в страну Артиколей

Случается, впрочем, и нередко, что среди Бео рождается настоящий Артиколь. Большинство Артиколей третьего поколения происходят от Бео. В Психариуме имеется даже особое отделение, своего рода семинар, где такие случаи подвергаются тщательному обследованию и изучению. Практические преимущества положения Артиколей так очевидны, что симуляция какого-нибудь художественнного произведения была бы вполне естественна. Увы, Майяна от таких явлений не избавлена. Но дирекция семинара начеку. Свою профессиональную честь Артиколи оберегают ревностно. Быть может, они иной раз и проявляют излишнюю снисходительность в отношении лже-художников, лже-писа- телей, которые находят для себя удобным быть на содержании у Бео... Но жизнь подлинного Артиколя нелегка. Период творчества протекает у них с такой же болезненностью, как роды. Промежутки в творческой работе, кажущиеся дни отдыха, в сущности, — дни тревожных, мучительных исканий. Почти все они — здоровья хрупкого, и настойчивое хлебосольство Бео плохо отражается на их пищеварении. Если бы не самоотверженность женщин Бео, жизнь для большинства Артиколей была бы просто невыносима. Артиколь редко выбирает в подруги жизни женщину из своей среды. Опыт показал, что такие браки редко бывают удачны. Но законодательство Майяны дает Арти- колю предпочтительное право на любую женщину Бео, если он заявляет под присягой, что эта женщина ему необходима для успешного художественного творчества. Закон предусматривает в таких случаях временный союз между Ар- тиколем и Бео, не расторгающий заключенный раньше брак с Бео; и лишь в случаях предполагаемого отсутствия Артиколя временно освобождает Бео от обязанностей в отношении своей жены. Это преостроумное разрешение конфликта, устраняющее возможность тайного, гнусного адюльтера, и европейским странам следовало бы последовать этому примеру. Что касается мужа-Бео, то выбор, падающий на его жену, он почитает большой для себя честью. Он знает, что имя его упомянуто будет в истории великих Артиколей, и что в общественно-историческом значении он выиграет то, что потеряет в верности своей супруги.

Иные Артиколи, впрочем, жалуются на предоставленные им привилегии. Оттого что литературная ценность любви, — говорят они, — именно в преодолении затруднений и преград. Должен сознаться, что лучшие романы, какие я прочел на Майяне, написаны были давними Бео, что, очевидно, подтверждает теорию Артиколей о литературной полезности любви, пути которой не укатываются привилегиями.

Несчастие Артиколей, едва ли ими сознаваемое, мне кажется в том, что они утратили контакт с жизнью, с действительностью. В нормальном обществе художник чего-то добивается, борется, в молодости, по крайней мере. И об этой поре сохраняет он воспоминания любви, ненависти, целую гамму ярких, сильных чувств. Жизнь на Майяне никаких усилий от художника не требует. Артиколям не за что бороться, нечего одолевать. И оттого они невероятно невежественны. Читатели не поверят мне, пожалуй, что вопросы, какие я сейчас приведу, предложены были Анне и мне наиболее образованными Артиколями.

— Мне надо вставить в книгу, которую я готовлю к печати, описание горной пограничной местности, через которую проходят контрабандисты, — говорил мне один Артиколь. — Но как переходят гору? Тропинками? Дорогами? Насквозь? — Другой долго расспрашивал об устройстве судна; он не понимал назначения руля, парусов, весел. Точно так же чужды им всякие экономические вопросы, так как ими занимаются Бео. Один лишь старый Альберти много всего видел за долгие годы, когда ничего не писал, а лишь готовился писать и приобрел за это время огромный запас наблюдений и знаний. Один из самых замечательных людей, каких пришлось мне встречать в жизни. Но в глазах ортодоксальных, верных своим принципам Артиколей, этот Альберти — еретик.

Единственная реальность для Артиколя — та работа, которой он в данное время поглощен. Все остальное, то, что мы называем жизнью, действительностью, для него — что-то вроде запаса или рыбного садка, куда он заглядывает, когда ему нужно что-нибудь для духовного питания. Беседы с Артиколями доставляют мне часто большое удовольствие, и вместе с тем у меня всегда в их обществе какое-то смутное чувство неудовлетворенности. Мне всегда кажется, что разговаривая со мною, они видят перед собою не меня, а вымышленное ими существо. В самом разгаре беседы они вдруг куда то исчезают, оставаясь на своих местах, но вы чувствуете, что где-то они парят над вами, где- то высоко, высоко. Личная жизнь их складывается согласно фабуле, развивающейся в их произведении. Артиколь бросает возлюбленную? Значит, ему нужна суета разрыва. Он изменяет жене? Стало быть, ему необходима суета ревности. С изумлением выслушивал я от седовласых стариков с непорочными глазами такие признания: «Мне нужна молодая девушка, кровосмесительство, преступление».