Дмитрий Бегичев - Семейство Холмских. Часть пятая

"Что дѣлать, любезный Павелъ Ивановичъ?" сказалъ Радушинъ Судьѣ, вставая со стула и пожимая ему руку. – "Мы видѣли всю твою благонамѣренность и добрую волю. Какъ быть! Не въ первый и не въ послѣдній разъ торжествуютъ мошенники! Но со всею достовѣрностію предсказать можно, что это не пойдетъ имъ впрокъ." – Онъ еще пожалъ руку Судьѣ, и, вмѣстѣ съ Аглаевымъ, вышелъ изъ судейской.

"Поѣдемте съ горя обѣдать ко мнѣ, любезный Петръ Ѳедоровичъ" – продолжалъ Радушинъ, садясь съ нимъ въ карету. – "Вы получили тяжелый урокъ; впередъ будете осторожнѣе, и жаль только, что слишкомъ дорого платите вы за этотъ урокъ! Очень досадно, что вчера не за~ стали вы меня дома; напрасно и вечеромъ не заѣхали; я думаю, еще можно-бъ было тогда предупредить мошенничество. У меня были кое-кто. Нарочно спросилъ я, не извѣстенъ-ли кому нибудь изъ гостей этотъ Фрипоненковъ. Мнѣ разсказали многіе опыты его утонченнаго плутовства. Напримеръ: онъ служилъ гдѣ-то по контрольной части. Одинъ какой-то молодецъ до такой степени безсовѣстно и нагло воровалъ, что не было уже никакой возможности оправдать его; но Фрипоненковъ, къ которому отчеты его поступили на ревизію, взялся, за нѣсколько тысячь рублей, помочь негодяю и избавить его отъ бѣды. Что-жъ онъ выдумалъ и какія средства употребилъ? Это такая хитрость, которая только одному Асмодею, другу его, могла-бы войдти въ голову. Онъ растопилъ сала, намазалъ листы по всѣмъ отчетамъ, документамъ и справкамъ, положилъ все дѣло, подъ предлогомъ, что не достаетъ еще какихъ-то справокъ, въ архивъ, a самъ сказался на нѣкоторое время больнымъ. Въ продолженіе этого времени, крысы, которыхъ въ архивѣ было великое множество, такъ сосчитали и отработали все дѣло, что не было никакой возможности ничего разобрать. По выздоровленіи , Фрипоненковъ представилъ о такомъ казусномъ несчастіи своему начальнику. Злоумышленность была очевидна; произшествіе это надѣлало много шуму; но кончилось тѣмъ, что воръ избавился отъ взысканія, a Фрипоненковъ, хотя былъ отставленъ и преданъ суду за невниманіе и упущеніе по должности, но въ послѣдствіе времени быль прощенъ по милостивому Манифесту. Послѣ того совершилъ онъ много тому подобныхъ подвиговъ, a чтобы войдти въ милость и довѣренность къ покойному вашему дядюшкѣ, поднялся на чудесную штуку. Покойникъ, не тѣмъ будь помянутъ, весьма жаловалъ деньги, и отдавалъ ихъ въ займы за самые Еврейскіе проценты, т. е. до 25, и никакъ не менѣе 15 процентовъ, и то еще съ залогомъ. Одного изъ своихъ должниковъ какъ-то онъ уже слишкомъ притѣснилъ и вывелъ изъ всякаго терпѣнія; тотъ рѣшился непремѣнно отмстить и обнаружить безсовѣстныя его дѣла. Объ этомъ сообщилъ онъ старому знакомому и пріятелю своему Фрипоненкову, который уже давно искалъ средства втереться въ довѣренность старика и воспользовался этимъ случаемъ, чтобы предупредить его и доставить ему возможность погубить своего соперника. Въ слѣдствіе напередъ обдуманнаго плана, Фрипоненковъ научилъ своего стараго знакомаго и пріятеля написать къ вашему дядюшкѣ письмо о крайней необходимости въ деньгахъ и просить увѣдомленія его о томъ, какіе онъ возметъ проценты. A старичку, дядюшкѣ вашему, совѣтовалъ отвѣчать, что онъ готовъ ссудить его; что-жъ касается до процентовъ, то ему извѣстно, что онъ беретъ по шести; но слово: шесть , велѣлъ онъ ему въ письмѣ выскоблить и вмѣсто того написать, по выскобленному: двадцать ; однакожъ такъ, чтобы подскобленное слово: шесть , при внимательнѣйшемъ разсмотрѣніи, можно было разобрать. Соперникъ, получивъ этотъ отвѣтъ, и бывъ ослѣпленъ чувствами мщенія и злобы противъ вашего дяди, не сообразилъ, не обдумалъ ничего, тотчасъ послалъ за Фрипоненковымъ, который поспѣшилъ написать ему формальную просьбу въ судъ, съ приложеніемъ въ подлинникѣ письма, въ доказательство противозаконныхъ процентовъ.

Молодецъ торжествовалъ, вездѣ говорилъ, что наконецъ попался безсовѣстный ростовщикъ Аглаевъ; но вскорѣ открылся совсѣмъ другой оборотъ. Дядя вашъ былъ призвань къ суду; не отвергалъ, что письмо его руки, но просилъ обратить вниманіе на то, что имъ было написано: шестъ , что это слово выскоблено, и подъ его руку, фальшиво, помѣщено двадцать . Онъ самъ послѣ того подалъ просьбу, обвиняя соперника своего въ злоумышленности. Изъ этого возникло весьма важное дѣло, и пріятель Фрипоненкова, прежде торжествовавшій, очень былъ радъ, когда вашъ дядя согласился, за значительную сумму, помириться съ нимъ и прекратить дѣло. Съ тѣхъ поръ пользовался Фрипоненковъ полною довѣренностію вашего дяди. Вѣроятно, онъ впустилъ Лукавину въ домъ къ старику, научилъ ее, какъ дѣйствовать, и съ нею заодно окончилъ наглымъ мошенничествомъ противъ васъ. Но что дѣлать, любезный Петръ Ѳедоровичъ! Еще слава Богу, что такъ великодушно поступили они съ вами, и вмѣсто трехъ тысячь душъ и милліона денегъ дали вамъ хоть 180 тысячь. И то хорошо, по крайней мѣрѣ, что не совсѣмъ васъ ограбили. Поправить дѣла вашего ничѣмъ невозможно, и я не совѣтую вамъ даже входить въ состязаніе съ такими отважными, искусными и опытными ратоборцами . Il faut partir du point, où l\'on est (надобно начинать съ той точки, гдѣ мы находимся). Что намѣрены вы предпринять теперь съ вашимъ капиталомъ?"