Данте Алигьери: Божественная комедия. Чистилище

79. Что средний круг, в науке нареченный
Экватором, – тот круг, что ввек лежит
Меж льдом и солнцем, – здесь, по приведенной

82. Тобой причине, столько ж отстоит
К полуночи, насколько там Еврею
Он, кажется, в палящем юге скрыт, [146]

85. Но знать желал бы, коль спросить я смею,
Далек ли путь? Так к небу восстает
Гора, что взор не уследит за нею.

88. A он на то: – Горы такой уж род,
Что лишь вначале труден к восхожденью.
A там, чем выше, тем все легче всход. [147]

91. Итак, когда узнаешь по сравненью,
Что легче все тебе свой делать шаг,
Как в судне плыть рекой вниз по теченью, —

94. Тогда конец пути в жилище благ;
Там облегчишь и грудь свою усталу.
Молчи ж теперь и верь, что это так.

97. Лишь вымолвил мой вождь, как из-за валу,
Вблизи от нас, послышались слова:
– Ну, до того и посидишь, пожалуй.

100. Мы обернулись оба и y рва
Увидели, налево, риф громадный: [148]
Был не примечен нами он сперва.

103. Мы подошли, и вот в тени прохладной
Толпа духов стоит при той скале,
Как лишь стоит люд праздный, тунеядный.

106. Один из них, с истомой на челе,
Сидел, руками обхватив колени
И свесив голову меж них к земле.

109. – О, добрый вождь! Взгляни в лицо той тени!
Смотри, – сказал я, – как небрежно там
Сидит она, как бы сестрица лени.

112. Заметив нас, дух кинул взгляды к нам
И, по бедру лицо передвигая,
Сказал: – Вишь сильный! Полезай-ка сам.

115. Тут я узнал лицо того лентяя
И, хоть усталость мне давила грудь,
Я подошел к нему. И вот, когда я

118. Приблизился, он, приподняв чуть-чуть
Лицо, сказал: – Что? понял ли довольно, [149]
Как солнце здесь налево держит путь?

121. Во мне улыбку вызвал он невольно [150]
Движений ленью, краткостью речей,
И начал я: – Белаква, мне не больно [151]

124. Теперь подумать о судьбе твоей!
Что ж, здесь сидишь? Вождя ли ждешь у грота?
Иль жалко лень отбросить прежних дней?

127. A он: – О, брат! Кому тут лезть охота?
Ведь к мукам вверх тогда допустит нас
Господень страж, что там блюдет ворота, [152]

130. Как надо мной здесь небо столько раз,
Как много лет я прожил, круг опишет. [153]
Я ж о грехах вздохнул лишь в смертный час.

133. Так пусть же те, в ком скорбь по мертвым дышит.
Спешат мольбой в том мире нам помочь;
A наша что? Ее Господь не слышит.

136. Но тут поэт стал удаляться прочь,
Сказав: – Идем. Смотри, как уж высоко
На полдне солнце, и стопою ночь

139. У тех брегов покрыла уж Марокко. [154]

1. Я повернул уж спину тем страдальцам
И по стопам вождя пошел, как вот —
За мною тень, указывая пальцем,

4. Вскричала: – Вон, смотрите! слева тот,
Чт о ниже, тенью свет дневной раздвинул.
И, как живой, мне кажется, идет. [155]

7. На этот крик назад я взоры кинул
И вижу, – все вперили взгляд, дивясь,
В меня и в тень, где свет за мною сгинул.

10. – Чем мысль твоя так сильно развлеклась,
Сказал учитель, – что мешает ходу?
Что в том тебе, что шепчутся о нас?

13. Иди за мной, и дай роптать народу;
Будь тверд, как башня, на которой шпиц
Не дрогнет ввек от ветров в непогоду.

16. В ком помыслы роятся без границ,
Тот человек далек от их свершенья:
В нем мысль одна гнетет другую ниц.

19. Что мог сказать я больше от смущенья,
Как лишь: – Иду. – И, покраснев, я стих, [156]
За что порой мы стоим и прощенья.

22. Тут поперек наклона скал святых
Вблизи пред нами тени проходили
И пели Miserere – стих за стих. [157]

25. Приметив же, что вовсе не светили
Лучи сквозь плоть мою, – свой хор певцы
В «О!» хриплое протяжно превратили.

28. И двое из толпы их, как гонцы,
Навстречу к нам помчались, восклицая:
– Откуда вы, скажите, пришлецы?

31. И вождь: – Вернись назад, чета святая!
Тебя пославшим можешь ты донесть,
Что плоть на нем действительно живая.

34. Коль нужно им об этом слышать весть,
То вот ответ им; если ж стали в кучи
Там в честь ему, – он им воздаст за честь.