Брайан Крэнстон - Жизнь в ролях

В итоге Эми стала высококвалифицированной профессиональной медсестрой, затем получила степень бакалавра, а впоследствии и магистра. Сейчас она администратор в системе школьного образования, имеет научную степень. Учитывая, какое ей выпало детство, я просто не знаю, как ей все это удалось. Правда, не знаю. Она просто какое-то чудо.

Но во время беседы с психотерапевтами она тут же признала их правоту:

– Ну да, все верно. Это про меня.

– Брайан, – продолжили специалисты, – вы стараетесь избегать душевной боли. Вместо того чтобы пытаться перетерпеть ее, вы от нее уклоняетесь. Для этого в ситуациях, когда вы чувствуете себя уязвимым, вы используете юмор. Ваша профессия, ваша актерская игра для вас – это средство для изгнания демонов из вашей души. Вы получаете любовь благодаря вашей профессии. Она для вас имеет терапевтическое значение. Она ваше спасение.

– Все правильно, – согласился я.

Это правда – я часто использую юмор, чтобы уйти от болезненных переживаний. Верно и то, что моя работа дает мне ощущение защищенности. Я нашел способ с помощью актерской игры выплескивать из души накопившиеся там гнев, возмущение, ощущение брошенности. Всегда ли это помогает? Нет. Но когда мне становится особенно тяжело, я посещаю своего психотерапевта или совершаю пробежку. Я нашел много разных способов облегчать свое состояние. Но главным моим спасением была и остается моя работа.

– Теперь вы, Кайл, – продолжили психологи. – Ваши раны еще не зажили. Вы все еще вините во всем себя.

– Точно, – одновременно произнесли мы с Эми.

Кайл, однако, посмотрел на нас с явным недоумением. Он не мог понять, что специалисты правы, потому что действительно все еще не пережил до конца свои детские проблемы и смотрел на ситуацию как бы изнутри.

Я вспомнил устроенное нами торжество в честь девяностолетия нашего отца. Он умер через несколько месяцев после него. Эми, поздравляя его, не сказала ничего существенного – ведь в детстве она отца практически не знала. Мое поздравление было сделано в шутливой форме – я и на этот раз предпочел избежать душевной боли, спрятавшись за щитом из юмора. Затем встал Кайл и произнес длинную, прочувствованную, тщательно продуманную речь.

Если бы на празднике присутствовал кто-то, кто не знал истории нашей семьи, он, слушая Кайла, наверняка бы подумал: «Как повезло этим троим, что у них такой замечательный отец!» Пока Кайл витийствовал, произнося свой панегирик, мы с Эми недоуменно переглядывались, не понимая, о ком он говорит.

Став взрослым, Кайл так или иначе общался, разговаривал с отцом чуть ли не каждый день. Будучи хорошим сыном, он пытался каким-то образом восполнить зияющий пробел, который когда-то образовался в наших жизнях с уходом отца из семьи. Временами нам с Эми даже казалось, что он пытается выстроить идеальные отношения между отцом и сыном. Мой брат – очень эмоциональный, чуткий и в то же время удивительно работящий человек. Он проявлял по отношению к отцу поразительную душевную щедрость и надеялся, что ему удастся хотя бы частично восстановить то, что когда-то было разрушено.

Как-то раз я сказал Кайлу:

– Знаешь, я просто не верю, что отцу это по силам. Он сделал все, что мог. Вспомни предложение о съемках фильма, которое я ему сделал. Это был для него шанс поработать вместе с сыновьями в той сфере, которую он считает своей. Но он отверг мою идею, даже не обсуждая.

Но у Кайла своя правда. И своя память.

Мой брат на два с половиной года старше меня. В детстве мы были очень близки и решали если не одни и те же, то похожие проблемы. Нас обоих вырвали из нашей привычной жизни и отправили в деревню ухаживать за цыплятами и рубить им головы. Я часто вспоминаю наше путешествие на мотоциклах через всю страну – мы ехали куда глаза глядят, и перед нами открывались огромные пространства. Отношения между братьями не могут быть ближе, чем те отношения, которые существовали между нами. Но мы всегда были в чем-то разными. Кайл дольше прожил в семье в те времена, когда все было хорошо. На его долю выпало на два с половиной года больше счастливого детства, чем на мою. Поэтому, будучи самым эмоциональным из нас троих, Кайл всегда глубже и острее, чем я и Эми, чувствовал боль от того, что хорошие времена закончились.

Я часто вспоминаю, как брат стоял на носу лодки, обдуваемый штормовым ветром, а я сидел на корме за его спиной. Кайл во многом был первопроходцем, пробивающим для меня дорогу. Он решал какие-то проблемы, а я смотрел, как это делает он, и затем следовал его примеру. Так я учился жизни.