Брайан Крэнстон - Жизнь в ролях

Вот что бывает, когда человек живет хаотично, неорганизованно, не задумываясь о будущем. Какой же ужасной, темной и беспросветной, какой бессмысленной была жизнь Эдди и Санди, особенно в последние годы! Я много думал об этом, будучи не в силах выкинуть из памяти дом, напоминающий мусорную свалку.

Я невольно порадовался тому, что моя жизнь полна света и смысла.

Что заставляет людей сортировать и хранить всевозможный хлам и мусор, складируя его в доме? Может быть, это некая защитная реакция, вызванная стремлением противостоять времени и неизбежным потерям? Или убежденность в том, что память о прошлом живет в старых вещах? Вера в то, что кто-нибудь когда-нибудь еще прокатится на старых, проржавевших насквозь автомобилях?

Мой брат сказал: «Это было какое-то психическое заболевание».

Отец добавил: «Неа. Они просто были чокнутые».

У моего отца никогда не хватало времени, чтобы проанализировать происходящие события. А прошлое было прошлым – в нем ничего нельзя было изменить. Поэтому отец был целиком устремлен в будущее.

Он был мечтателем. Если бы кто-то сказал, что он буквально фонтанировал мечтами, это не было бы преувеличением. Но все они так или иначе вращались вокруг одной и той же цели. Он хотел стать «звездой» – ни больше, ни меньше.

Из всех его многочисленных идей наилучшие результаты, пожалуй, дало издание журнала «Звездные дома». Отец узнавал адреса людей, добившихся успеха, фотографировал их жилища и публиковал эти фотографии в специализированном издании, распространявшемся среди туристов. «Вот дом Джимми Стюарта! А вот особняк Люсиль Болл! Эй, взгляните – вот здесь живет Робин Уильямс!» Время от времени отец включал в список знаменитостей и себя. Джо Крэнстон, голливудский продюсер! Только посмотрите. Иногда кто-нибудь из знакомых удивлялся: «Джо! У тебя что, есть дом на пляже в Малибу?» Отец отвечал слегка смущенной улыбкой, как бы давая понять: ну да, а вы разве не знали?

На самом же деле отец жил в многоквартирном доме в Студио-сити. Он, конечно, инстинктивно чувствовал, что его воображаемое жилище у моря придавало вес его словам и способствовало популярности его детища. Однако в душе отец, полагаю, прекрасно понимал, что никогда не будет жить в Малибу.

Когда моя карьера еще только начиналась, я иногда работал на него. В основном я занимался рассылкой журнала. Я шел на почту, собирал доставленные чеки и наличные, после чего запечатывал экземпляры журнала в конверты и отправлял подписчикам. Затем тактика распространения журнала поменялась. Отец стал выкладывать издание в местах, где торговали всевозможными сувенирами, так или иначе связанными с Голливудом и киноиндустрией. Он надеялся, что журнал станут покупать. Магазинчики брали номера на реализацию, а вырученные деньги делили с отцом.

Со временем, однако, идея стала выдыхаться. В журнале все реже фигурировали имена действующих «звезд». Список нужно было обновлять, а это отцу было не под силу. Я был одним из немногих активно снимающихся актеров, о жилищах которых рассказывалось в последних номерах «Звездных домов».

– Ты только посмотри на это, Брайан, – говорил отец. – Ты стал гвоздем номера.

Он по-своему пытался помочь мне. Правда, эти попытки мало чем отличались от действий тетушки Санди, которая присылала мне вырезки из телепрограмм с моим именем. Но отец гордился мной и пытался это показать.

Впрочем, я всегда чувствовал, что в этом был и некий скрытый расчет. Отец хотел добиться того, чтобы я продвигал его сценарии. Скажем, время от времени он вручал мне какие-то свои наработки и спрашивал что-нибудь в таком роде: Как, по-твоему, ты сможешь предложить это Тому Хэнксу?

В двадцать пять лет я начал одалживать ему деньги. Сначала суммы были небольшими. Затем они постепенно стали расти. Время от времени я оплачивал его расходы и аренду жилья. Когда умерла его мать, я взял на себя все расходы, связанные с ее похоронами.

Уверен, что и Эдди одалживал моему отцу деньги – и что тот их не возвращал. Дядюшка Эдди не был богат, но, по крайней мере, у него была постоянная работа. Он в течение тридцати лет трудился в Голливуде осветителем и время от времени пытался инвестировать свои деньги. Наверное, если бы не мой отец, он мог бы скопить приличную сумму.

Ко мне отец являлся за деньгами весьма регулярно – по нескольку раз в год. Казалось, что мы с ним поменялись ролями – я словно бы превратился в отца, а он в сына, просящего у родителя взаймы. Мне все это не нравилась, но я не мог позволить себе тратить эмоции на гнев и препирательства. Отец тоже был не в восторге от этой ситуации, но зачастую находился в таком отчаянном положении, что у него не было выбора. Он то и дело получал розовые квитанции-уведомления о наличии задолженности – то от газовиков, то от электрической компании, то от службы водоснабжения. Ему постоянно грозили прекращением обслуживания.