Брайан Крэнстон - Жизнь в ролях

Со временем я привык к тому, что отец часто обращался ко мне за финансовой помощью, но при этом сам я не мог получить от него необходимой мне эмоциональной поддержки.

Как-то раз он попросил меня о встрече и сказал, что вопрос очень срочный. Я вздохнул, зная, что в подобных случаях речь обычно шла о деньгах, причем, как правило, о весьма солидных суммах.

Я не ошибся – отцу понадобились взаймы 30 тысяч долларов.

– Тридцать тысяч? – удивился я. – Ничего себе. Зачем тебе столько?

– Это я тебе сказать не могу.

– Нет, так дело не пойдет, – возразил я.

– Понимаешь, Синди больна, – сказал отец после некоторого колебания. – Только не говори ей, что я тебе рассказал.

Синди была его тридцатипятилетней женой. Из-за нее он бросил мою мать. И именно ее он отбил у мужа – того самого человека, которого он когда-то нокаутировал в коридоре суда. Несмотря на то что их брак начинался с преодоления целого ряда препятствий, Синди и мой отец довольно неплохо ладили. Я тоже стал вполне нормально с ними общаться после того, как они оба бросили пить. Прежде это было нелегко. Скажем, на нашей с Робин свадьбе моя жена подошла к отцу и дружески обняла его. Синди, к этому времени успевшая солидно набраться, мгновенно отреагировала фразой:

– Убери лапы от моего мужа.

Отозвав отца в сторонку, я сказал:

– Значит, так. Она должна бросить пить. И ты тоже. Если вы этого не сделаете, я вас обоих видеть больше не желаю.

Я говорил вполне серьезно, и отец это понимал. В итоге им с Синди пришлось выполнить мое требование. Несомненно, это пошло обоим на пользу.

И вот теперь оказалось, что у Синди рак. Точнее, сразу два его вида, и оба неизлечимые. Она не хотела подвергаться химиотерапии. Ей хотелось какого-то другого лечения, которое было бы натуральным. Синди нашла в Мексике какого-то доктора, обещавшего своим пациентам исцеление путем «очистки крови». Мы с Робин зашли на его веб-сайт. Все выглядело крайне подозрительно. Метод лечения, который использовал врач, на территории США считался незаконным. По этой причине он работал в Тихуане.

Я поговорил со специалистом-онкологом, который прямо сказал, что надежды на спасение Синди нет. Оба вида рака, что ей диагностировали, можно было считать смертным приговором. В лучшем случае жить ей оставалось не более года.

Но мой отец умолял меня о помощи. Он был в отчаянии и верил, что его жену все же можно спасти.

Мы с Робин все обсудили и согласились ему помочь. Было ясно, что никакое переливание крови Синди не поможет. Но сама Синди и ее муж, мой отец, верили, что произойдет чудо. Поэтому мы дали им нужные 30 тысяч. Они были нам очень благодарны.

Синди умерла в мае следующего года, почти ровно через год после того, как ей поставили страшный диагноз.

Как-то раз вся наша семья отмечала в японском ресторане окончание школы моей дочерью, Тейлор. Мой брат и его подруга Грета приехали из Нью-Йорка и присоединились к нам. После того как мы с братом в 1978 году вернулись из нашего мотоциклетного турне по Америке, Кайл получил диплом об актерском образовании Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Однако вскоре он прервал свою актерскую карьеру, переехав в Нью-Йорк и поселившись в коммуне хиппи. Сейчас он торгует учебниками для колледжей и университетов и счастливо живет на Лонг-Айленде с Гретой, актрисой и парикмахером.

В 2011 году Кайл решил навестить меня на съемочной площадке сериала «Во все тяжкие». Грета, в свою очередь, оказалась на съемочной площадке, потому что хотела повидаться со своим братом, Стивеном Майклом Квезадой, который очень хорошо играл Стива Гомеса, коллегу и напарника Хэнка по работе в управлении по борьбе с наркотиками. Насколько я могу судить, это была первая встреча Кайла и Греты. Стоило им посмотреть друг на друга, как между ними словно пробежала искра. Это была самая настоящая любовь с первого взгляда.

И Кайл, и Грета – талантливые люди. Оба они хотели вернуться в актерскую профессию. Но для этого им был нужен какой-то толчок. Тогда, в ресторане, на празднике Тейлор, мне вдруг пришло в голову, что новая аппаратура позволяла снимать кино гораздо дешевле, чем, скажем, во времена «Последнего шанса». Повернувшись к отцу, я сказал:

– Послушай, ты мог бы написать небольшой, компактный сценарий страниц на восемьдесят-девяносто? Что-нибудь содержательное, но не эпохальное? Если да, то мы, возможно, могли бы вместе это снять. Я вложу в это дело деньги – тридцать-сорок тысяч долларов. Наймем в качестве режиссера какого-нибудь талантливого амбициозного парня, только что окончившего киношколу, голодного и стремящегося заявить о себе. Соберем актеров из моих знакомых. Давай попробуем сделать кино вместе. Что скажешь?