Валерий Перевозчиков - Владимир Высоцкий. Только самые близкие

Володя еще несколько раз бывал у нас дома, но повторяю, что я не могу похвалиться, будто мы были друзьями. У него была своя среда обитания, а у меня — свой круг. Да и разница в возрасте, конечно, сказывалась.

— В других местах вы встречались с Высоцким?

— Несколько раз это были встречи у Любимова. А один раз произошел очень интересный выход Володи к академику Капице. Петр Леонидович Капица — величайший физик современности — очень любил Таганку. И он попросил однажды Юрия Петровича: не мог бы Володя приехать к нему домой. У Капицы был свой коттедж в английском стиле, и он собрал там маститых академиков — нынешних и будущих нобелевских лауреатов. Мы с женой тоже были приглашены. Володя пел. Это было очень интересно, потому что собрались люди, в общем, далекие от искусства, — физики, химики, математики. И этим солидным людям Володя поет свои песни, в том числе и так называемые блатные. И академики были в восторге! А Капице Высоцкий был интересен не только как актер, певец и поэт — но и как явление нашей фантастической жизни. Это была наша жизнь — может быть, дурацкая, может быть, прекрасная. Одни говорят — счастливая жизнь, другие — проклятая, но это было наше время, в котором мы жили и от которого уйти не могли.

— А как вы думаете, в чем тайна Высоцкого?

— Недавно, 30 сентября 1995 года был день рождения Любимова, и в театре показывали спектакль «Владимир Высоцкий». В зале было много молодежи, и я боялся, что те ассоциации, которые рождены определенным конкретным временем, будут непонятны молодым людям. Но эта молодая публика все понимала и все воспринимала. Меня это поразило. А ведь эти молодые люди не все уже знают, кто такой Брежнев. Другие же знали, да забыли. Тем не менее, когда Шаповалов имитирует голос «дорогого Леонида Ильича», то публика вспоминает и реагирует. И главное, в некоторых песнях Высоцкий отталкивается, казалось бы, от какой-то конкретной темы, от какого-то конкретного случая, но в каждой из них есть философское обобщение. Может быть, это особенность России, ведь философии, как науки, в советское время у нас практически не было. Мамордошвили, Карякин, Эрик Соловьев — и все. А остальные — Митин, Федосеев, Ильичев и другие — это же просто полуграмотные люди.

Настоящая философия ушла в поэзию: стихи Вознесенского и Ахмадулиной, песни Окуджавы и Высоцкого воспринимаются не только как поэтические произведения, а как произведения, насыщенные социальным и философским содержанием. Повторю, что Высоцкий — поэт-философ, и, может быть, в этом его тайна.

Москва — Пятигорск, октябрь 1995 года — май 2002 года

Впервые я увидел Высоцкого в 1969 году. К встрече был подготовлен разговорами о нем и записями песен. По записям было впечатление физической мощи.

Увидев и узнав Высоцкого ближе, я ни секунды не был разочарован, хотя он был нормального роста и телосложения. Быстрый, мобильный, мощный! В течение спектакля у него бывали огромные чисто физические нагрузки. Особенно в «Гамлете».

В Высоцком ощущалось что-то особенное — магнетизм? магнето? — но эта энергия чувствовалась в голосе, в разговоре, даже во взгляде. Когда Владимир начинал говорить, все прислушивались. Так выговаривал, что на шесть- восемь метров было слышно, даже если вокруг было много людей. Но это «нечто» не давило, в общении он был достаточно чутким и даже нежным.

Владимир Высоцкий, Леонид Филатов и Валерий Золотухин

Сложный человек… Дружить с ним, наверное, было нелегко, он был трудным в человеческой притирке. Если Владимир не хотел контактов, то бывал безоговорочен и даже жесток. В работе, в товариществе точно понимал и принимал другого. Мы были в замечательных товарищеских отношениях, случалось, что иногда писали вместе тексты к каким-то нашим театральным событиям.

В своей работе Владимир был независим от традиций и устоявшихся форм — как в театре, так и в песне, — а для этого всегда нужно мужество. А еще был независим от слухов и сплетен, которых было громадное количество. Сейчас мы ищем аналогов, а такого явления, как Высоцкий, просто раньше не было. Все, что он сделал, настолько впервые, что к его творчеству и к его жизни нужны какие-то новые подходы. Нужен анализ именно на уровне явления. И подводить его под какие-то наши стереотипы, я думаю, не стоит.

Его песни — это особый сорт поэзии: во что выплавлялся в сердце звук, где-то услышанный, мы знаем, но как это происходило?! Еще раз скажу: мы были свидетелями некоего феноменального явления «Владимир Высоцкий».