Валерий Перевозчиков - Владимир Высоцкий. Только самые близкие

Потом мы с Лилей немного повыясняли, кто будет цветы дарить, обе боялись. Досталось мне, а она до сих пор простить себе не может, что отказалась. Жора фотографировал, захотел поближе подойти, и мы прошли, в первый ряд: он с фотоаппаратом, я с цветами. В первом ряду человек подвинулся, чтобы мы сели. Оказалось, тогдашний директор филармонии — Ещенко Василий Игнатьевич. После «Я не люблю…» пошла к сцене. Ног не было. Глаз, наверное, тоже, потому что лица Высоцкого, наклонившегося так близко, не видела… Только руку, коснувшуюся моей, запомнила. Неожиданно изящной, нежной и маленькой показалась она мне.

— Спасибо вам, Владимир Семенович, — прошептала я.

— Вам спасибо, девонька. Мне-то за что, я ведь еще ничего не сделал, — прозвучало в ответ.

Дальше помню рассказ о Париже и кусочек песни «Мы, Вань, нужны с тобой в Париже, как в нашей бане пассатижи». Так захотелось услыхать ее всю! Помню зал, который перестал быть публикой, который дышал одним дыханием и вытянул вперед шеи в едином стремлении видеть и слышать.

Концерт закончился. Распогодилось, появилось заходящее уже солнце. Мы вышли счастливые и ошеломленные, не понимавшие еще, что это первый и последний его концерт для нас.

У меня впереди была еще поездка в Москву, радость попасть на Таганку, увидеть «Десять дней, которые потрясли мир»…

— Ревекка, до знакомства в Париже вы знали Высоцкого?

— Знала, конечно, но только по песням. Ведь мы с Мишей уехали из России в 1971 году.

— А личное знакомство — когда и при каких обстоятельствах?

— Когда — это я вам точно не могу сказать, а вот обстоятельства были довольно интересные. Нас пригласил Миша Барышников, он танцевал в тот вечер в Гранд-Опера. Танцевал всего пять минут — кажется, отрывок из «Дон Кихота» — и еще было много всяких французов. Но когда вышел Барышников — ох, какие были аплодисменты!

А позже мы узнали: оказывается эти пять минут — как он прыгал, летал! — эти пять минут Миша танцевал со сломанной ногой. И когда мы вместе возвращались домой, Миша, выходя из лифта, чуть не упал.

После выступления он пригласил нас за кулисы, вот там мы и познакомились с Володей и Мариной.

— И, насколько я знаю, поехали в замок к Одиль Версуа?

— Да, нас всех вместе погрузили в машину, и мы поехали к сестре Марины — Татьяне, к Одиль Версуа. Володя много пел в тот вечер.

— И ваше первое впечатление?

— Ну, у нас как-то сразу все получилось. Сразу! С Барышниковым Шемякин так и не подружился, были знакомы — и все. А вот с Высоцким — сразу! Как-то это неожиданно вышло, что все получилось сразу, в первый же вечер.

— Михаил сказал мне, что это была «дружба с первого взгляда»…

— Совершенно верно. Володя пел, я ревела. Миша тоже был совершенно потрясен. До этого, честно говоря, мы Володю не очень хорошо знали. Песни слышали, конечно, говорили о них, но… В ту пору мы же были питерские пижоны, любили классическую музыку и не очень обращали внимание на такого рода песни. А тогда… мы были потрясены!

— А как дальше развивались события?

— Все пошло очень быстро. Очевидно, на следующий день Володя с Мариной были у нас дома. Я помню, как в тот вечер мы пешком шли по Парижу… Володя и Миша очень любили идти вдвоем — и говорили, говорили, говорили. Они так подружились, что иногда Володя из аэропорта ехал прямо к нам. А Марина ревновала…

Однажды Володя прилетел, Марина где-то снималась, Миша был в Нью-Йорке, и он остановился у меня. И Марина была спокойна: по-моему, ревновала она Володю только к Мише. А к нам с Дорой (дочь Ревекки и Михаила Шемякиных) она его отпускала спокойно. Я потом Мише об этом рассказывала… Было исключительно уютно: я лепила, стояла у станочка. А Володя лежал на диване — у меня там был чудесный диванчик, телефон рядышком, все его любили. И вот Володя лежал на диване и читал. Что же он читал? По- моему, Ефремова — «Таис Афинскую».

— А когда Шемякин стал записывать Высоцкого?

— Довольно быстро. До этого Миша сделал диск Алеши Дмитриевича. И вообще, в этом отношении Шемякин — человек очень серьезный. Как только он с Володей познакомился, он сразу купил какой-то особенный — какой-то просто замечательный — микрофон. Мишенька же всегда все делает с размахом! И они сразу же начали работать. Миша сказал: «Володя, как только ты будешь приезжать, мы будем записывать. Это серьезная работа».

— А как это происходило?