Валерий Перевозчиков - Владимир Высоцкий. Только самые близкие

— А как вы узнали о смерти?

— Тоже страшно было… В ту ночь я спала у телефона. Моя Дора накануне попала в полицию. Просто так — взяли панков, и Дора попала за компанию. Ну я, конечно, перенервничала, лежала у телефона, ждала звонка… И вдруг очень рано — часов в семь утра — звонок! Я вскочила — Миши не было в Париже — взяла трубку. И вдруг голос Марины: «Ривочка, Володя умер».

Она это сказала, я выронила трубку… А потом, даже не помню некоторые моменты… Марина сразу же приехала — мы тогда уже очень дружили близко, по-семейному…

И когда умерла Татьяна — Одиль Версуа — мы все вместе хоронили ее. Мы с Мишей ездили и в больницу, где она умерла, и на похороны. Марина говорила, что последнюю ночь они с Татьяной провели вместе, лежали рядышком… Таня была удивительная женщина. По-моему, она болела лет семь-восемь и знала, что обречена. Ходить уже не могла, передвигалась на костылях и еще играла в театре. Ей делали какие-то уколы, и она играла!

— Высоцкий дал в Париже несколько концертов. Вы были на них?

— На одном. Это было после какого-то их загула… А Марина уже организовала концерт, все было назначено. Это был страшный концерт — Володе было плохо, плохо с сердцем. В зале, конечно, никто ничего не знал, но мы-то видели! Володя был зеленый, Марина стояла рядом, за кулисами, — на страховке. Володя пел, пел как всегда, пел замечательно — но мы-то знали, какое это было напряжение! Потом мы пошли к нему за кулисы — в артистическую, я подошла к Володе… Помню, он так схватился за меня, весь зеленый и в поту. Страшно…

— А вы где-то бывали все вместе?

— Мы были на французской ярмарке… Это не торговля, а всякие увеселения. И вот однажды мы все вместе отправились туда, катались на таких смешных колясочках. Ох, как мы веселились! У Миши есть много чудных фотографий, у всяких там замков монстров. В этих колясочках мы въезжали в темноту, а там такие актеры — лохматые. Они очень добросовестно орали, особенно на женщин набрасывались. Володя тогда много смеялся.

— А чему еще радовался Высоцкий в этой жизни?

— Очень любил наших животных. Обожал нашего Урку. Урка — это бультерьер, редкая порода… А Урка, когда приходил Володя, скакал кольцами, крутился таким колесом! А еще Володя любил моего попугая Вавочку. И очень его смешило, когда Миша брал варежку… Как говорим мы с Дорой: «Вава был холуй!» Это подлый попугай, он нас обижал! А Мишу он боялся, потому что Миша бил его ватной варежкой. И как только Миша брал эту варежку, Вава делал так лапкой, наклонял голову… И как француз говорил: «Са-ва… Са-ва…» Володю это очень смешило… И когда он приезжал, мы ему рассказывали новые истории про Ваву.

— А что любил поесть Владимир Семенович?

— В общем, он ел все. Но, как я поняла, любил сладкое… Боже мой! Вот тут я — преступница! Я же ему обещала торт «Наполеон»! В России я даже была знаменита своим «мокрым Наполеоном». Все пекли с густым жирным кремом, а я делала «мокрый». Я Володе несколько раз обещала. И он спрашивал:

— Ривочка, ну когда же будет «Наполеон»?

А я так и не собралась. Мы потом вспоминали с Мариной, что Вовочка так и не попробовал мой «мокрый Наполеон»…

Москва, март 1992 года

— Знакомство с Высоцким — где и когда?

— Я познакомился с Высоцким в 69-м году, он лежал в нашем Институте Склифосовского. Володя был в очень тяжелом состоянии после желудочного кровотечения… Тот самый случай, который подробно описывает Марина Влади в своей книге «Прерванный полет».

— Да, она упоминает там и ваше имя… Но все-таки желудочное кровотечение, а не разрыв сосуда в горле?

— Желудочно-кишечное кровотечение — это окончательный диагноз, а причины этого могут быть разными… Тогда диагностика была не на столь высоком уровне, я даже не помню, делали мы гастроскопию или нет? Но мы думали, нет ли там кровотечения из вен пищевода…

— Состояние было тяжелым, а была опасность для жизни?

— Конечно. Если говорить медицинскими терминами: резко упало давление, был очень низкий уровень гемоглобина… Именно поэтому Высоцкий и попал в реанимацию, надо было проводить интенсивную терапию. Но вывели мы его из этого состояния довольно быстро, кажется, он выписался прямо от нас… Но, может быть, полежал некоторое время в «хирургии».

— Марина Влади все это время была в отделении?

— Она все время не отходила от Володи. Практически целые сутки сидела у нас в ординаторской. В палату мы ее не пускали, а вот в ординаторской она сидела все это время.