Сергей Мец - Лавка дядюшки Лика

От раза к разу перед мысленным взором хозяина юрты, пока он объезжал все поселки и городки вдоль течения великой реки, выслушивая отповедь какого-то очередного начальника, мелькала вся история гибели его страны, которую привычно и без всякого выражения называли великой, поскольку смысла этого слова никто уже давно не ведал и чувств уже оно никаких не вызывало. И даже когда страна та исчезла, а на ее месте образовалось полтора десятка новых из числа тех, народы которых еще недавно называли друг друга братскими, когда самое главное начальство стало вроде бы гораздо ближе к юрте, не только ничего не поменялось, страх в глазах местных начальников только усилился. Вновь и вновь возвращался хозяин домой, жена привычно накрывала ему стол, заваривала чай и старалась не задавать никаких вопросов, понимая, что очередная его поездка окончилась ничем.

В один из дней хозяин проснувшись утром умылся, позавтракал, закрепил на седле кетмень и котомку с хлебом, овощами, термосом и несколькими кусочками мяса, жаренными в сале. «Вечером вернусь» – сказал хозяин жене и детишкам, сгрудившимся у изгороди, внутри которой стояли несколько овец, и на лицах домашних явно читался страх перед неизвестностью. Ночью он сказал жене, что больше не поедет никого уговаривать, потому что просто некого, все боятся, никто ничего не решает, а море уходит все дальше, и он не намерен терять времени. «Буду сам рыть канал, другого варианта нет» – сказал он, отвернулся и уснул. А наутро лошадь с седоком медленным шагом направились в глубь соляной пустыни.

«Когда мы получили первые сведения о том, что хозяин юрты с семьей остались одни в тех краях, я отправился туда в первые же месяцы после того, как люди уехали. – сказал дядюшка Лик и поведал, с чего началась история их знакомства несколько десятилетий назад. – Но не сразу к нему, а в ближайший крупный город, куда перебрались почти все родственники, и словно невзначай познакомился с его братом. Разговорились, я пригласил его в чайхану, мы пообедали и тот рассказал мне историю своего брата, с которым к тому моменту он не виделся уже почти полгода. Как у них с продуктами – спрашиваю, и брат говорит, что несколько мешков риса и муки у них там оставалось, был небольшой огород и несколько овец, даже корова была. Я вскользь намекнул ему, что неплохо бы съездить к брату, отвезти продуктов, тот сказал, что так и собирался сделать, только через месяц, раньше никак. Я ему объяснил, что бываю тут часто в командировках, езжу изучать гибнущее море от одной научной организации, так что в следующий приезд смогу сам отвезти продукты его брату, и просил сообщить хозяину юрты о моем приезде, предупредить.

И вот через полгода, загрузив на борт грузовика мешки с рисом, мукой и макаронами, банки с говяжьей и бараньей тушенкой, несколько килограммов сухофруктов, приправы, сахар, соль, спички, дрова и небольшую цистерну с водой я отправился к хозяину юрты, познакомился с ним и его семьей. С тех пор хотя бы раз в год я там бываю, а завтра мы вместе туда отправимся, и на этот раз вы, сеньор Конти, примете участие в процедуре, которая и составляет суть нашей миссии. Старик совсем плох, судя по всему, и нам предстоит помочь ему в переходе. Тут вы и поймете значение слова «перешедшие», которое так взволновало вас не так давно».

Мы выкурили еще по одной сигарете, напились свежезаваренного вкуснейшего чая и отправились по своим комнатам. Я еще полчаса просидел на веранде, любуясь видом ущелья, а когда глаза начали слипаться, отправился в постель и крепко уснул.

Поднялся я еще затемно, сгорая от нетерпения познакомиться с чудесным подвижником, к которому мы должны были отправиться сегодня поутру, и вместе с тем несколько страшась предстоящего дня.

Переход

Брат хозяина юрты оказался невысоким дочерна загорелым человеком с жилистыми руками, скуластым лицом и острыми как иглы глазами. Когда дядюшка Лик представил меня, и мы обменялись рукопожатием, мою кисть сжала жесткая грубая заскорузлая ладонь, а взгляд был недоверчивым и жестким. Я выдержал этот напор, внутренне собрав в кулак всю волю и ни капли не шелохнувшись, что возымело свое действие – брат хозяина юрты отвел глаза, и атмосфера слегка разрядилась.

Мы сели в его старенький автомобиль военного образца с брезентовым верхом, и через несколько минут выгрузились у отделения милиции. Зайдя в помещение, стены которого от красно-коричневого пола и до середины были окрашены масляной грязно-голубого цвета краской, а выше побелены, мы нашли дверь с соответствующей табличкой, постучали и вошли вовнутрь. Навстречу нам из-за стола поднялся низкий с одутловатым лицом и внушительного размера животом мужчина в форме майора, поздоровался с каждым из нас за руку и пригласил садиться. Потом, ни слова не говоря, он достал два каких-то бланка и стал что-то в них писать. Закончив, он левой рукой вручил листок дядюшке Лику, а правую вновь протянул для рукопожатия. Они придвинулись вплотную друг к другу, улыбаясь и обмениваясь любезностями, и я заметил, как дядюшка Лик опустил в карман кителя майора светло-зеленую купюру.