Роберт Говард - Стервятники Техаса

— Ничего не легли! — запальчиво возразила Милдред. — Мэдж на балу. У нее нет сумасшедшего старшего брата, который ее отовсюду увозит!

— А жаль! — отрезал Стив.

Дорога не остудила чувств Милдред. Наоборот, она все сильнее злилась на самоуправство Стива и, когда они поднялись на второй этаж, где находились их комнаты, готова была наброситься на брата с кулаками.

— Что обо мне подумают люди, глядя на то, как ты со мной обращаешься?

— Я не хочу, чтобы тебя целовал Курт Фаннер. Или другой кутила и игрок, — сердито ответил Стив.

— Ты тиран!

— Я не тиран. Просто я знаю этого человека, а ты не знаешь!

— Да неужто? — с сарказмом спросила Милдред. — И, конечно, он негодяй?

— Именно! — последовал невозмутимый ответ. — А еще он крадет младенцев, поэтому и выбрал тебя!

Милдред лишилась дара речи. Возраст доставлял ей немало неприятных минут. Она была младшей из пяти детей, и это давало остальным право воспитывать и вразумлять ее. Во всяком случае, ей так казалось. Замечание Стива вконец разъярило ее.

— Он джентльмен, а ты — нет! — наконец, отбрила она.

— А я на это и не претендую, — ответил Стив.

Они вошли в просторную, изысканно обставленную и ярко освещенную гостиную, и только тут Стив заметил неестественный румянец сестры. Схватив Милдред за плечи, он повернул ее к себе и почувствовал запах спиртного.

— Господи! — неприязненно сказал он. — Да ты еще и напилась!

— Ничего подобного! — запротестовала девушка, пытаясь освободиться. — Я выпила всего два бокала шампанского!

— Такому ребенку хватит и одного!

— Что за пуританство! Я уже достаточно взрослая, многоопытная женщина!

Стив чуть не упал от смеха.

— Ты? Многоопытная? Да ты просто девочка, вообразившая о себе невесть что!

— Да неужто? — огрызнулась она. — Представляю, что бы ты сказал насчет пари, которое я заключила с Джеком Дурном!

— Какого еще пари?

— А на скачках. Он поставил две тысячи долларов на мой чулок!

Стив бросил на Милдред взгляд, от которого ей стало не по себе, но она твердо решила не отступать.

— В случае победы лошади, на которую он поставил, он должен был сам снять с меня чулок!

— Ах ты, бесенок!

По спине Стива пробежал озноб. Опомнившись, он одной рукой схватил сестру, а другой больно шлепнул ее по мягкому месту.

— Но его лошадь проиграла! — взвизгнула Милдред, отчаянно пытаясь вырваться из рук брата.

Стив заколебался, но все-таки заставил ее лечь на пол, потрясенную и сильно побледневшую. Как только она увидела в руке брата ремень, все ее желание шокировать Стива как рукой сняло. Такого она не ожидала! В глубине души Милли не верила, что брат может ее высечь, но… Стив стоял над ней, поигрывая ремнем!

— Ты прекратишь заключать подобные пари? — грозно спросил он.

— А если не прекращу? — с вызовом бросила она, потихоньку обретая утраченное было мужество.

— Тогда я хорошенько тебя выпорю и отошлю домой, — мгновенно отрезал он.

— Не посмеешь!

— Это почему?

— У тебя нет никакого права бить меня!

— Законного права нет, — мрачно ответил он, — но есть право сильнейшего. Сила еще не право, но попробуй ослушаться меня, и увидишь, что произойдет!

— Ты же говорил, что никогда не сможешь ударить женщину! — с упреком бросила она.

— А я и не собираюсь бить женщину. Я выпорю испорченную девчонку!

— Да ты…

Милли не договорила, получив несильный хлопок ремнем по бедру.

— Я не хочу казаться тираном, Милли, — продолжал Стив уже мягче после двух-трех ударов. — Я хочу, чтобы ты весело проводила время, но не могу позволить тебе превратиться в дешевку. Не могу допустить, чтобы твое имя трепали на грязных пьяных пирушках. Ты не знаешь людей, с которыми заключаешь дурацкие пари! Пойми, невинная девушка не должна доверять даже самым лучшим мужчинам. Так что делай так, как я тебе говорю!

Но Милдред пришла в неописуемую ярость из-за того, что брат снова продемонстрировал свою власть над ней. И она чувствовала себя невероятно униженной оттого, что позволила себя выпороть.

Ее ответ был мгновенным и неожиданным: она вскочила, влепила Стиву звонкую пощечину и молниеносно скрылась в своей комнате.

Стив Эллисон остался стоять в гостиной, держа в руке ремень. Впервые в жизни, осуществив свое «право сильнейшего», он сомневался, что победил.