Магжан Сагимбаев - Кочевник на двух колёсах

Протяжный гудок вырвал из забытья. В мою сторону неслась фура. Водитель вопросительно взмахнул руками, я помахал пустой бутылкой в ответ. Радость придала мне сил, спотыкаясь, побежал навстречу. Поднявшаяся пыль быстро остудила мой пыл – грузовик пролетел мимо.

Пока я соображал, за что жизнь со мной так поступила, из окошка фуры вылетела бутылка. В меня уже бросали бутылками. Но если та тара могла поранить, то эта спасла жизнь. Сознание быстро прояснилось.

Нужно сваливать отсюда.

Срочно!

Я постарался ехать быстрее, но пустыня, разъяренная моим флиртом с фортуной, выпустила всех своих демонов. Воздух дрожал, превращался в оскаленного призрака с шакальей мордой. Видение гналось, скрежеща зубами. Спустя пять часов вода закончилась. В голове не было мыслей, мозг включил режим выживания, отдал поводья ногам и отключился.

Испытывали ощущение во сне, когда не можешь бежать, крикнуть или вообще шевельнуться? Я так же застыл в своем теле, хоть мышцы и продолжали напрягаться, давя на педали. Нужно ехать – иначе смерть. Эти несколько слов обручем сковали голову, мигая бегущей строкой, заставляли держать глаза открытыми.

Я не знаю, сколько времени прошло. Солнце не опускалось, ландшафт не менялся. Пустыня насмехалась надо мной, бросала в лицо сухие травинки и горсти камешков.

Когда ко мне подъехала машина, я подумал, что это новый уровень агонии. Полицейский подошел, начал что-то обеспокоенно спрашивать, но я не слышал, словно был в пузыре. Ему пришлось пару раз похлопать меня по щеке, чтобы я сфокусировался.

– Эй, держи воду, тебе говорю.

Вода… Организм встрепенулся. Я припал к бутылке, жизнь вливалась в меня с каждым новым глотком.

Ангел-спаситель в полицейской униформе заботливо придерживал меня, пока я дрожащими руками ставил велосипед.

Мы заполнили все имеющиеся у меня емкости. Полицейский рассказал, что каждый день проезжает эти триста километров голой пустыни и помогает путникам, которые застряли среди песка и жары.

С четырьмя бутылками прохладной воды ехать стало намного легче. Я не верил своей удаче. Каковы шансы встретить машину с пятилитровками посреди камней и иссохшей земли? Ужасы пустыни отступили, мне показалось, что даже ветер стал прохладнее.

Я въехал в Мары, четвертый по величине город Туркменистана. До 1937 года город назывался Мерв.

Шум машин, торопливые пешеходы, вид мечетей успокоили меня, я был среди людей, и сегодня мне уже ничего не угрожало. Нужно было искать место для ночлега – гостиницу или хостел. Останавливаться у местных было запрещено, дабы не привнести в их мирные думы семена смуты. Я улыбнулся, ведь, действительно, вид у меня был как у уставшего Че Гевары.

С каждым новым кварталом я все больше погружался в советскую атмосферу: дома напоминали мне улицы детства, с плакатов улыбались усатые мужчины, протягивая руки счастливому будущему.

Найти гостиницу мне помог молодой дворник. Дверь больше выглядела как временной портал. Вел он не в будущее, конечно.

Заплатил четыре с половиной доллара, прошел в номер. Пол, выполняя свое основное назначение, зубодробяще скрипел на разные лады в лучших традициях хоррора. Маленькая кровать, наглухо закрытые деревянные окна и неуместно торжественная люстра с бахромой могли бы вызвать приступ сплина, будь я настроен более лирично. Убедившись, что вместо горячей воды кран издает утробный рык вперемешку с шипением, я решил заняться самым приятным делом, которое может позволить себе взрослый человек, закрывшись в комнате, – сном.

Пару часов душного сна придали сил, я вышел прогуляться. Духота только добавляла нереальности этому месту, я будто провалился в безвременье и теперь пытался не стать частью этого пейзажа, не слиться с серыми стенами, не пропасть в теплом воздухе.

В забегаловке купил себе пива, заказал шашлык. Дразнящий запах вернул меня к жизни, сок мяса, стекающий на тарелку, кажется, добавил какой-то недостающий элемент в кровь. Жизнь вдруг показалась если не прекрасной, то вполне сносной.

Следующий день выдался продуктивным, солнце почти не хотело сжечь меня, и, пользуясь случаем, я пролетел 120 километров. Ландшафт сменялся буро-зеленой лентой, я не хотел снова оказаться лицом к лицу с пустыней, поэтому давил на педали изо всех сил.

Дорога привела меня к небольшому поселению – пара ветхих землянок и четыре юрты. Я остановился и чуть не упал, ноги, привыкшие к круговым движениям, не смогли сделать и пары шагов.