Мониша Раджеш - Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий

Отпускать саркастичные комментарии пограничникам не входило в мои планы и уж тем более не на Достыкской границе между Синьцзяном и Казахстаном, нашем единственном возможном маршруте для того, чтобы добраться домой. После девяти часов, проведенных в поезде, курсирующем всего раз в неделю, и предстоящих еще двадцати я не собиралась рисковать. Нельзя было, чтобы нас развернули и отправили обратно – и все во имя феминизма. Запустив вместе с собой поток морозного воздуха, в купе заглянули два пограничника в длинных серых пальто и меховых шапках, их плечи были густо усыпаны снежинками. Протягивая руки за нашими паспортами, они оглядели нас, а затем пригласили свою англоговорящую коллегу, которая прощупала и протыкала специальным инструментом наши рюкзаки, а затем попросила Марка открыть один из них. Он аккуратно достал свои фотоаппараты, пленку и свернутые в шарики носки, а потом сбросил остальное содержимое прямо на пол – в это время один из пограничников кивнул и отправился в следующее купе.

– Этого делать было необязательно, но спасибо, – сказала женщина, копаясь в небольшой куче из брюк и нестиранных футболок. Достав коричневый сверток из одного из карманов, она протянула его Марку.

– Откройте.

Неохотно Марк распаковал сверток и достал вырезанную вручную фигурку Будды, которую он купил у пожилой женщины, сидевшей на обочине дороги.

– Можете передать ее мне?

Марк отдал фигурку и нахмурился, когда женщина передала ее своей коллеге, которая принялась ее тщательно рассматривать.

– Возможна, она ненастоящая.

– Что вы имеете в виду?

– Мы не хотим, чтобы подделки вывозились из страны. Иногда тибетцы продают подделки, а это противозаконно.

– Пожалуйста, не изымайте ее. Это просто штуковина, которую я везу бабушке в качестве сувенира. Она настоящая и такая маленькая. Пожалуйста.

Пока я наблюдала за этой сценой, сердце мое ушло в пятки. Посреди купе на полу лежала красная матерчатая сумка, в которой было невероятной красоты вырезанное вручную блюдо. Джампа водил нас в тибетский магазинчик, в котором продавались сувениры ручной работы – в частности деревянные миски и сервировочные блюда, аналогичные тем, которыми в своих домах пользовались номады. Раскрашенное витиеватыми цветочными узорами лакированное блюдо было настолько огромным, что мне пришлось носить его двумя руками с того самого момента, как мы покинули Тибет, и вот теперь его тоже конфискуют. Избегая взглядов Джема, я широко улыбнулась пограничнице, которая закончила досматривать вещи Марка и в конце концов вернула тому пресловутую фигурку. Ощупывая боковую сторону моего рюкзака, она запустила руку в карман и достала оттуда крошечную бутылочку с золотой крышкой. Она подняла ее и стала рассматривать.

– Что это такое?

Я совсем забыла о святой воде из Лурда, которая пробыла в моем рюкзаке почти семь месяцев, целая и невредимая.

– Это сувенир, – ответила я, протянув руку за бутылочкой и убирая ее в карман.

Она перешла к основному отделению моего рюкзака и, заглянув внутрь, быстро отпрянула, учуяв мускусный запах, исходивший оттуда.

– Что самое ужасное в вашей работе? – спросил Джем, когда женщина указала на его сумку.

– Я не думаю, что заговаривание зубов нам как-то поможет, – еле слышно пробурчал Марк.

– Как-то раз я запустила руку в использованный подгузник без перчаток, – рассмеялась она.

– Хотя, может, и поможет… – Марк удивленно поднял брови.

– Вы пара? – спросил Джем, выискивая свою одежду.

– Нет, мы не пара, – ответил мужчина, которого, как выяснилось, звали Цянь. – Мы встречаемся.

– Я знал! – воскликнул Джем, сделав случайное, но верное предположение, и сложил руки на груди.

– Можно называть себя парой, даже если вы не женаты, – сказал Марк.

– А, хорошо, – сказал Цянь, трогая Линь за руку. – А любовниками?

– Хм, ну да, учитывая, что это так и есть, но вообще так представляться не принято.

– А вы еще не женаты? – спросил он Марка, прислонившись к двери.

– Я? Нет, еще не женат. А вот эти двое собираются пожениться.

– Нет? То есть у вас нет близкого сердцу человека?

– Пока нет, – сказал Марк и поближе прижал к себе свою сумку.

– Но вы очень симпатичный, – заявил Цянь.

– А теперь полюбуйся, кто кому заговаривает зубы, – прошептал мне Джем, которого обрадовал такой неожиданный поворот.

– А это что? – спросила Линь, доставая сверток, обернутый в фольгу.

– А, а это моя защитная маска, – сказал Джем, который успел забыть, что мы украли ее в отеле в Москве.