Бэзил Дэвидсон: Новое открытие древней Африки

Немногим более 150 лет назад молодой шотландский хирург по имени Мунго Парк, полуживой после долгих месяцев изнурительного путешествия, пробирался верхом сквозь пески Сахары в далекий город Ceгy, расположенный в верховьях Нигера.

«Я испытал бесконечное счастье, – вспоминал он потом, – увидев перед собой долгожданную цель своих устремлений – величественный Нигер, сверкающий в лучах утреннего солнца, Он был так же широк, как Темза у Вестминстера, и воды его медленно текли на восток».

Последние слова подчеркнул сам Парк. Он имел право торжествовать. Со времен Птолемея, на протяжении 16 столетий, географические карты указывали, что Нигер от истоков течет в западном направлении. Арабам во времена средневековья русло Нигера в его верхней и средней части было, безусловно, известно, но Европа, заинтересовавшаяся Африкой лишь в период торговой экспансии, не имела точных сведений о географии этого континента, за исключением береговой линии и отдельных прибрежных районов.

«Куда течет Нигер, где берет начало и где кончает свой путь, представляет ли он собою самостоятельную водную артерию – все это еще не выяснено», – говорилось в проспекте Ассоциации для содействия открытию внутренних частей Африки, основанной в Лондоне в 1788 году. Составители проспекта специально указывали, что один из членов Ассоциации «должен определить направление течения и, если возможно, найти истоки и устье этой реки».

Мунго Парк погиб у берегов Нигера, так и не успев проследить путь реки к океану. Но его дело продолжили другие. В течение примерно 70 лет основные данные об африканском материке были уточнены и нанесены на карту; ложные представления были опровергнуты одно за другим; географические мифы и легенды рассеялись. На месте белых пятен появились пустыни и болота, леса и саванны, горные хребты со снеговыми вершинами и цветущие плоскогорья. Открытие Африки стало одним из триумфов XIX века.

А сейчас, почти 100 лет спустя, происходят новые открытия – на этот раз в области истории Африки. Археологи и историки – англичане, французы, африканцы, итальянцы, бельгийцы, американцы – снаряжают экспедиции, чтобы найти данные о прошлом этого континента, подобно тому как в свое время Парк, Клаппертон, Кайе, Барт, Ливингстон, Стэнли и многие другие собирали сведения о его географии. Географические открытия XIX века в Африке будут в XX веке, по-видимому, дополнены успехами в изучении ее истории, причем уже теперь факты, обнаруженные исследователями, в большинстве случаев идут вразрез с привычными представлениями об этом континенте.

Таким образом, летопись африканской истории, страницы которой пустовали или были заполнены всевозможными баснями, как в прошлом географическая карта материка, начинает обогащаться яркими подробностями. Волосатые чудовища и люди с головой, растущей из груди, исчезают. На их место приходит обыкновенный человек со всеми достоинствами и недостатками. Становится все более очевидным, что воссоздание истории Африки возможно и что оно приведет к новому открытию – открытию африканской цивилизации.

Африканцы, как полагали многие, – люди без истории. С этой точки зрения Черная Африка, то есть Африка к югу от Сахары, – континент, жители которого сами не могли бы подняться над уровнем животных. «У них нет ни талантливых мастеров, ни искусства, ни наук», – писал Дэвид Юм. «Ни малейшего подобия цивилизации, достигнутой их белыми собратьями, которым они подражают, как обезьяны», – добавлял Троллоп. Всего лишь десять лет назад бывший губернатор Нигерии заявил, что «бесчисленные столетия словно не коснулись африканца, он по-прежнему пребывает состоянии первобытной дикости». Даже в 1958 году Артур Кэрби, представитель Британской Восточной Африки в Лондоне, не постеснялся сказать в одном из своих выступлений, что «за последние 60 лет – срок, немногим превышающий возраст некоторых здесь присутствующих лиц, – Восточная Африка, эта примитивная страна, население которой прозябало в условиях, пожалуй, более ужасных, чем в эпоху каменного века, проделала немалый путь».

Судя по таким отзывам, африканцы никогда не создавали собственной цивилизации, а если даже у них и была своя история, она едва ли заслуживает упоминания. Представление о том, что до прихода европейцев в Африке царил всеобщий хаос и застой, не только легло в основу бесчисленных россказней о нищете и беспросветном невежестве «этих дикарей», но и стало весьма удобным оправданием для колониальных захватов. Ибо при таком положении вещей можно было доказывать (как это делалось и делается до сих пор), что «обойденные историей» африканские народы по самой своей природе «низшая раса», «несмышленые дети» и поэтому явно необходимо, чтобы ими правили «зрелые люди».